Книга Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны, страница 26. Автор книги Дэниел Эллсберг

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны»

Cтраница 26

Наиболее очевидна необходимость делегирования права на применение ядерного оружия Стратегическому авиационному командованию на авиабазе Оффут в Омахе, штат Небраска. Однако оно может быть уничтожено взрывом одной мощной бомбы точно так же, как и столица, несмотря на наличие и там, и там подземных укрытий. У SAC в те времена и на протяжении всей холодной войны в воздухе постоянно находился летающий командный пункт во главе с бригадным генералом. Так вот, этот офицер ВВС должен был иметь (и генерал Кертис Лемей позднее подтвердил это мне) право отдавать приказ о нанесении ядерного удара. А в соответствии с тем, что мне говорят сейчас, делегирование этого права было еще шире – вплоть до руководства тактическими силами на театрах военных действий.

Как ни крути, без делегирования такого права главнокомандующему вооруженными силами США в тихоокеанском регионе авианосцы и авиабазы по всему Тихому океану могли лишиться возможности нанести ответный удар из-за атмосферных помех, блокирующих передачу приказа из Пентагона на Гавайи, даже если Вашингтон остается в целости и сохранности. Та же самая аргументация применима и к проблеме передачи приказа о применении ядерного оружия из штаб-квартиры CINCPAC на острове Оаху нижестоящим подразделениям. Большинство из них располагалось в западной части Тихого океана – на авианосцах Седьмого флота, на базах в Корее, в Японии, на Окинаве, в Тайване и на острове Гуам. Они были оторваны от острова Оаху точно так же, как Гавайи, – от континентальной части Соединенных Штатов. Связь Оаху с ними была такой же неустойчивой из-за штормов в Тихом океане и атмосферных помех, как и с Вашингтоном. В среднем, как выяснила наша исследовательская группа, командование на Гавайях теряло связь с Вашингтоном на некоторое время каждый день. То же самое можно сказать и о связи командования на Гавайях с объектами в западной части Тихого океана.

В результате, как сказал мне офицер в штабе CINCPAC, отвечавший за контроль над ядерным оружием, адмирал Фелт делегировал право на применение ядерного оружия офицерам нижестоящего уровня, в том числе командующему Седьмым флотом. И вновь все было оправданно и логично. Тем не менее это, как и его первое откровение, потрясло меня. Я не мог поверить в то, что наша реальная, секретная практика управления так сильно расходится с политическими заявлениями Белого дома и министра обороны. Штабной офицер явно считал правильным то, о чем он сообщил мне под большим секретом (как члену команды консультантов, подчинявшихся непосредственно адмиралу Фелту). Но можно ли было считать это правильным?

Возможность проверить это появилась у меня позднее во время посещения крейсера St. Paul, флагманского корабля Седьмого флота. В моих записях от 26 января 1960 г. отмечено, что на встрече с вице-адмиралом Фредериком Киветтом, командующим Седьмым флотом, и вице-адмиралом Кларенсом Экстромом, командующим авиацией ВМС в тихоокеанском регионе, оба подчеркивали важность относительной независимости частей, участвующих в реальных боевых операциях, и минимального вмешательства в их действия со стороны вышестоящего командования. Даже в ограниченной войне, по словам Киветта, «нельзя допускать» зависимости от отсутствия связи между Оаху и Седьмым флотом и даже между Седьмым флотом и ударными авианосными группами. «Операции должны быть децентрализованными, я не должен вмешиваться, кроме случаев, когда получаю разведданные, которых нет у них», – говорил он.

Киветт считал, что управление в ограниченной войне должно оставаться централизованным лишь до тех пор, пока преобладают политические маневры без стрельбы, как это было во время Ливанского и Тайваньского кризисов в 1958 г. (Экстром командовал Шестым флотом в Средиземном море во время Ливанского кризиса.) Два адмирала ратовали за предельную децентрализацию «с первых же выстрелов». Таким образом, хотя они и предполагали, что связь будет часто нарушаться, особенно в военное время, последствия этого не слишком беспокоили их.

Оба военачальника отбрасывали идею предварительного планирования, как средства решения проблем. Все спланировать невозможно – неожиданности неизбежны. Одновременно они не предполагали и не стремились к централизованному управлению в периоды противостояния, а предпочитали полагаться на суждение командующих ударными авианосными группами и просто ставили перед ними задачи. Они подчеркивали, что у командующих флотилиями должен быть простор в интерпретации и исполнении приказов. «Вы просто должны доверять своему командующему в море». В еще большей мере, по их словам, все это относилось к действиям в условиях всеобщей ядерной войны. Адмиралы соглашались, что было бы «неплохо знать» об ударах по базам ВВС с самого начала ядерной войны или об уничтожении авианосцев. Однако в соответствии с планом CINCPAC на случай всеобщей ядерной войны «это по большому счету не имело значения».

К этому моменту разговора у нашей команды, похоже, сложилось определенное взаимопонимание с адмиралами. Я выжидал и помалкивал о своей обеспокоенности в отношении их видимого безразличия к ненадежности связи во время ядерной или неядерной войны, которая в любой момент могла перерасти в ядерную. Наконец у меня появилась возможность поднять вопрос, о котором мне рассказали по большому секрету. Я поинтересовался у адмирала Киветта, слышал ли он о письме президента Эйзенхауэра, предоставлявшем адмиралу Фелту право принимать решение о применении ядерного оружия в случае отсутствия связи. Он сказал, что ему известно о наличии такого письма у адмирала Фелта.

Я спросил, как часто его собственный флагманский корабль теряет связь с адмиралом Фелтом на Гавайях. Он ответил: «Практически каждый день на некоторое время».

Следующий вопрос выглядел так: «Что будет, если у вас нет связи с Оаху, а вы решите по некоторым признакам, что ядерная война, возможно, началась или вот-вот начнется? Что вы будете делать?»

На все предыдущие вопросы мы сразу же получали ответ от одного или другого адмирала. В этот же раз адмирал Киветт сделал многозначительную паузу и сказал мне: «Я не буду отвечать».

Это был единственный вопрос, на который он не дал прямого ответа, а лишь выпрямился в кресле и напустил на себя официальный вид. Потом, однако, адмирал улыбнулся, как бы говоря – так мне показалось, – что, по его мнению, я знаю ответ, но большего он не может сказать и в данном контексте именно так и надо отвечать. По всей видимости, он считал или хотел показать нам, что передача ему права принимать решение об использовании ядерного оружия является более чувствительным вопросом, чем передача такого права от президента Эйзенхауэра адмиралу Фелту (о которой я уже знал).

Выдержав паузу, Киветт добавил: «В любом случае я не верю, что мы можем остаться вообще без связи; так или иначе мы свяжемся с кем-нибудь, а он будет знать, что происходит».

Адмирал Экстром добавил к этому: «Все будет зависеть от общей картины. Что будет происходить в тот момент, насколько мы готовы, какой у нас запас топлива и т. п.».

Час спустя я задал тот же вопрос офицеру из штаба адмирала Киветта, отвечавшему за контроль над ядерным оружия. Этот офицер с готовностью сообщил, что да, адмирал Фелт делегировал адмиралу Киветту такое же право, которым, как он выразился, президент Эйзенхауэр письменно наделил адмирала Фелта: право использовать ядерное оружие по своему усмотрению во время кризиса в случае отсутствия связи.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация