– У меня есть несколько автомобильных номеров, у тебя не найдется времени их проверить?
Огромный джип принадлежал «ТВ Плюс», немецкий кабриолет был зарегистрирован на Барбру Розенберг из Сольны, «фиат» на Ханну Перссон из Катринехольма, спортивный «крайслер» принадлежал фирме Build & Create, базировавшейся в Йёнчёпинге, «вольво» – Карин Андерссон из Хегерстена, «рено» – Мариане фон Берлиц, проживающей на Гревгатан в Стокгольме, БМВ – Карлу Веннергрену из Юрсхольма, а «сааб» – Стефану Аксельссону из Туллинге.
Потом она позвонила в справочное бюро телефонных номеров и решила не забивать голову тем, во что ей это обойдется.
– Нет никакой Барбры Розенберг в Сольне, зато есть Бэмби Розенберг с секретным номером, – сообщила ей телефонистка, представившаяся Линдой.
«Актриса», – записала Анника в своем блокноте.
Никакой Ханны Перссон не было в регистре.
– У многих ведь теперь только мобильники с предоплатной картой, – объяснила телефонистка Линда, – а о них у нас нет никаких данных.
Фирма Build & Create имела массу номеров, Анника записала все. Первый принадлежал Себастьяну Фоллину, менеджеру, имя показалось ей знакомым.
Карин Андерссон-Беллхорн числилась в каталоге только под второй фамилией, но также с титулом телепродюсер. Анника знала, кем она была, они сталкивались несколько раз на работе у Анны.
Мариана фон Берлиц имела секретный номер, но Анника знала и ее тоже. Они делили письменный стол в «Квельспрессен» шесть лет назад и постоянно ссорились из-за того, кому он достанется в единоличное пользование. Мариана спала с Карлом Веннергреном. Стефан Аксельссон называл себя видеорежиссером.
Она быстро подсчитала. Семь человек ей, возможно, удалось вычислить, если она сейчас угадала с менеджером. Кроме того, внутри находилась Анна Снапхане, восемь, она приехала поездом, как, пожалуй, сделала и Барбара Хансон. Девять. Кто там был еще? «Ренджровер» с «ТВ Плюс», вероятно, являлся служебным автомобилем одной из их шишек, пожалуй, самого командира. Анна Снапхане всегда называла его исключительно Хайлендером
[1].
– Поскольку он считает себя бессмертным и непобедимым, – объяснила она как-то Аннике.
Кем могли быть двое других?
Анника окинула взглядом дворцовый парк. Стадо промокших и голодных овец блеяло с другой стороны аллеи. На самом острове двое полицейских дежурили около моста. Передвижную телестанцию не было видно из-за зданий.
«Автобус, – подумала она. – Кто-то наверняка отвечал за него, по технической части. Одиннадцать».
Кем был двенадцатый, она так и не додумалась. Пришло время проверить ее догадки.
Она достала свой телефон и набрала номер Анны Снапхане. Номер был занят.
– Анника! Анника Бенгтзон!
Голос шел от автомобилей, стоявших наверху у Садового флигеля, она повернулась и посмотрела в том направлении.
Это оказалась Пия Лаккинен, одна из ее коллег по работе в «Катринехольмс-Курирен». Репортерша как раз вылезла из машины, она накинула на голову капюшон дождевика и поспешила к Аннике.
– Сколько лет, сколько зим! – сказала она. – Рада встрече! Они обменялись рукопожатиями, Анника попыталась улыбнуться, хотя не разделяла энтузиазма старой знакомой. Она не одобряла дружеских похлопываний по спине на месте убийства, а то, что они когда-то были товарищами по работе, только усугубляло ситуацию, Она уволилась ради перехода в столичную «Квельспрессен», и кое-кто из редакторов «Катринехольмс-Курирен» воспринял это как неудачу их собственной газеты.
– Как дела в редакции? – поинтересовалась Анника.
Пия театрально вздохнула.
– Ах, – сказала она, – ты же знаешь, все как обычно. Плохое планирование, никто ни о чем не думает заранее, все такое… И потом этот дождь… Кстати, тебе не кажется, что он немного уменьшился?
Анника искала слова, чтобы поддержать разговор, но так ничего и не придумала. Репортерша не заметила этого, сама болтала просто без умолку, поскольку сильно нервничала.
– И все это в канун Янова дня. Убийство здесь, во Флене! Просто безумие какое-то, кто бы мог подумать, что подобное случится у нас, здесь ведь всегда так спокойно…
Анника огляделась в поисках Бертиля Странда или кого угодно, лишь бы улизнуть от бывшей коллеги. Пия Лаккинен поняла, что Анника не слишком рада встрече, но старалась не обращать на это внимания.
– Хотя у вас в Стокгольме такое происходит постоянно, – сказала она.
– Точнее говоря, наиболее зверские убийства совершаются в провинции, в деревнях и маленьких городках, – заметила Анника спокойно.
Это произвело нужный эффект: Пию внезапно охватило сильное волнение.
– По-твоему, убийцу скоро поймают?
– Трудно сказать, – пожала плечами Анника. – Как раз сейчас во дворце допрашивают двенадцать человек.
Пия Лаккинен вытаращила глаза:
– Неужели?
Несмотря на дождь, Анника гордо расправила плечи – ей ли не знать? Следующий номер местной газеты должен был выйти только в понедельник, она могла позволить себе такую щедрость.
– Почти все принадлежат к команде телевизионщиков, записывавших программу, – продолжила она. – Плюс несколько гостей и прибывших сюда журналистов. Я вычислила всех, кроме одного.
Репортершу местной газеты явно шокировала такая осведомленность коллеги.
– Трудно получать данные, когда не знаешь полицейских, – промямлила она. – Я не понимаю, что люди из криминальной полиции Стокгольма здесь делают.
– Полиция Стокгольма традиционно готова помочь в любой точке страны, – пояснила Анника, – но это парни из Государственной комиссии по расследованию убийств. Они знают свое дело.
Пия Лаккинен посмотрела в сторону дворца:
– Мне кажется, они главным образом ходят вокруг.
– Они всегда прежде всего исследуют пространство снаружи. Начинают с отпечатков обуви и всего такого. Можно сказать, что они продвигаются снаружи внутрь. Ты знаешь, в какое время поступил сигнал тревоги?
– Сообщение Информационного агентства пришло в 09:41.
– Ну, это понятно, но тогда кто-то ведь уже был здесь, возможно, патруль полиции правопорядка из Катринехольма или Эскильстуны. Они констатировали, что в передвижной телестанции с тыльной стороны Нового флигеля лежит мертвое тело. Когда вышло сообщение, они, наверное, уже оградили само место преступления и рассовали свидетелей по разным комнатам. Эксперты и следователи, конечно, еще не успели добраться, но уже находились в пути.
На Пию Лаккинен ее слова явно произвели впечатление. – Она по-прежнему лежит внутри?
– Возможно. Они работали в автобусе еще совсем недавно, когда я находилась там. Не думаю, что ее увезут раньше, чем закончится дождь. Иначе пропадет множество следов.
