Официально Япония согласилась с Потсдамской декларацией 14 августа. 15 августа император второй раз за время своего правления выступил перед народом (впервые Хирохито обратился к японскому народу во время путча 26 февраля 1936 года) и зачитал рескрипт о капитуляции Японии по радио. Миллионам изумленных и потрясенных японцев, включая сотни и тысячи летчиков-камикадзе, ждавших своей очереди на вылет, не предполагавшим такого поворота событий и готовым продолжать борьбу, император заявил о принятии Японией ультиматума враждующей стороны. Он сказал японцам, что они должны «перенести непереносимое и перетерпеть нетерпимое». Чтобы «упорядочить ситуацию», император решил прибегнуть «к экстраординарным мерам». В заявлении монарха говорилось, что несмотря на войну, которая длится уже четыре года, на все усилия, прилагаемые солдатами и матросами в сражениях, храбрость, усердие и прилежание слуг «Нашего Государства и преданное служение ста миллионов наших людей, результат военных действий сложился не в пользу Японии, а общие тенденции в мире обратились полностью против ее интересов». Далее император отметил, что «противник начал применять новую, самую жестокую бомбу, способную причинить ущерб поистине колоссальный», уносящую много невинных жизней. «Продолжи Мы борьбу, это привело бы не только к полному падению и уничтожению японской нации, но и к окончательному стиранию с земли человеческой цивилизации. Как в такой ситуации можем Мы спасти миллионы Наших подданных, как искупить вину перед Нашими Императорскими предшественниками? Таковы причины того, что Нами был отдан приказ принять условия Совместной Декларации держав», — сказал в заключение своей речи император.
14 августа 1945 года
Рисунок японского художника Сиракава Ихико
Японцы перед императорским дворцом в Токио после объявления о капитуляции страны
Фотография. 15 августа 1945
Так же как и для военных, находящихся за пределами страны, для высших военнослужащих внутри империи, завершение войны таким образом было немыслимо. Большинство из них пыталось всеми возможными способами не допустить прекращения военных действий и убедить правительство ни в коем случае не прибегать к капитуляции и продолжать войну до «победного конца». Последним средством увещевания после выступления перед народом Хирохито были массовые самоубийства главных чинов императорской армии и флота и военнослужащих среднего звена, а также чиновников из ближайшего окружения императора — ярых поборников «японского духа». Волна самоубийств путем харакири совершалась также обычными офицерами, которые не могли перенести поражения, в знак «солидарности с императором». Большое число лиц (несколько тысяч японских военнослужащих) прибегло к самоубийству посредством вскрытия живота сразу же после объявления о капитуляции непосредственно перед императорским дворцом в Токио. Покончивших с жизнью путем харакири и другими способами, было так много, что их число вполне можно сравнивать с числом павших в каком-нибудь крупном сражении. Сколько человек убило себя тогда, вряд ли и сейчас точно известно. В разных источниках приводятся несовпадающие друг с другом цифры — от нескольких десятков до сотен тысяч самоубийц.
Все силы для того чтобы предотвратить унизительную капитуляцию, предпринял также творец камикадзе вице-адмирал Такидзиро Ониси, назначенный незадолго до выступления по радио императора первым заместителем начальника Генерального штаба флота. Ониси всячески пытался убедить правительственных деятелей и высших лиц вооруженных сил сражаться до конца любыми способами, как он это делал и при обороне Сайпана, используя, как и прежде, подразделения смертников. Именно он в конце войны предложил пожертвовать жизнями двадцати миллионов японцев в специальных атаках для достижения «безусловной победы», используя не только летчиков японской авиации, но и всех тех, кто готов ценой своей жизни нанести урон противнику. Последним шагом для предотвращения капитуляции, накануне объявления решения о ней, возможно, чтобы выиграть время, было предложение Ониси принцу Такамацу члену императорской семьи, младшему брату императора, направиться в великое святилище Исэ и сообщить там божествам о положении дел.
Вице-адмирал Ониси Такидзиро
Усилия, которые предпринимал адмирал, стараясь изменить мнение большей части японского командования и других людей, не собиравшихся умирать, были тщетными. Позорное поражение приближалось, никакого плана сокрушения неприятеля у военных не было, окончательное решение о безоговорочной капитуляции было принято и единственным выходом в этом безнадежном для Ониси положении было самоубийство. В ночь после объявления императором о капитуляции Японии Ониси удалился в свой кабинет, расстелил на середине комнаты белую ткань и около трех часов утра вскрыл себе живот традиционным крестообразным способом — «дзюмондзи». Так как Ониси отказался от услуг кайсяку или «удара милосердия» (удара мечом кого-либо из своих сподвижников, который должен был прекратить мучения самоубийцы), он пытался прекратить мучения, ударив себя мечом в сердце и перерезав сонную артерию. Но это не принесло желаемого результата и Ониси жил еще около двенадцати часов. Когда его нашли в кабинете подчиненные, адмирал отказался от медицинской помощи и от последнего «удара милосердия». Военный хирург, являвшийся свидетелем кончины адмирала, был поражен физической выдержкой Ониси.
После смерти Ониси в его кабинете были найдены два последних письма военачальника.
В одном он выражал благодарность летчикам-камикадзе за их подвиги, просил у душ погибших прощения за то, что не смог довести своих воинов до победы Японии и делал завещание для молодежи страны. В нескольких строчках этого завещания Ониси называл молодых японцев «сокровищем нации» и призывал их в духе камикадзе бороться за процветание Японии и «мир во всем мире». Слова Ониси, потомка самурая, о мире были почти точным повторением высказываний идеологов бусидо послереформенной Японии о якобы мирных стремлениях японской военщины. Нитобэ Инадзо, вспоминая речь морского министра бакуфу Кацу о бескровных победах, писал, что «высшим идеалом рыцарства был мир».
Второе письмо Ониси было адресовано жене. В нем после прощания и распоряжений супруге было помещено хайку (хокку):
Теперь все сделано,
И я могу уснуть
На миллионы лет.
Смерть Ониси была мучительной. Неудачи преследовали «отца» камикадзе и после кончины. Не нашлось даже досок достаточной длины, чтобы сделать гроб для адмирала. Гроб был короче тела военачальника сантиметров на тринадцать. Кодама, один из подчиненных адмирала Ониси, так описывал его мрачные похороны: «Командование флота, потерявшее все свое достоинство и присутствие духа в результате поражения, не нашло в себе искренности, дабы предоставить гроб для одного из своих сотоварищей, совершившего харакири от осознания своей ответственности. У них также не хватило великодушия, чтобы предоставить ему катафалк».
