Победа в войне далась Японии нелегко. В сражениях сухопутное и морское командование использовало почти все свои резервы. В соответствии с японскими данными, страна потеряла приблизительно 90 тысяч человек убитыми, в числе которых было много офицеров императорской армии. Людские потери и экономические трудности обусловили напряженность внутриполитической обстановки. Победу в войне милитаристы, монополии и реакционные круги использовали как веский аргумент для пропаганды исключительности японской нации, непобедимости японского оружия и укрепления воинского духа. Милитаристская пропаганда усиленно восхваляла героев минувших боев, в честь которых устанавливались памятники и открывались музеи. Вести агитацию, прославляющую национальную мощь Японии, было нетрудно. Еще 50 лет назад страна находилась в изоляции от мира. Со времени революции 1868 года и установления нового режима правления прошло еще меньше времени — 37 лет. Все происходило практически на памяти одного поколения, а Япония уже могла гордиться своими успехами. Военные поняли, что могут и впредь осуществлять в Азии политику колониальной экспансии.
В период послевоенного подъема ультранационалистических настроений не осталось в стороне и японское духовенство. Многократно повторялся тезис: японцам помогают их национальные синтоистские боги, всегда стоящие на стороне «избранной нации». Вместе с организацией многочисленных мемориалов, воздвигаемых по решению властей, церковь также развернула широкое строительство храмов и святилищ, получивших название гококу дзиндзя — синтоистские храмы защиты родины, посвященные павшим воинам, сражавшимся за отечество. Ведущее положение занимал храм Ясукуни, где были помещены таблички с именами десятков тысяч погибших на войне солдат.
Война дала Японии новых героев и, соответственно, новых божеств Синто. Помимо многих тысяч простых богов, появившихся после гибели солдат, отдавших в войне свою жизнь, но не совершивших особых подвигов, к сонму синтоистских божеств высокого ранга были приписаны военнослужащие, отличившиеся своими героическими поступками. Одним из таких героев был Хиросэ Такэо, служивший сначала на корабле «Асахи» торпедным офицером, а затем командовавший двумя малыми кораблями, пытавшимися закрыть минами выход из бухты Порт-Артура. Хиросэ погиб на корабле «Фукуи маару» при постановке мин, производившейся под обстрелом русской артиллерии. Он пал, сраженный осколками разорвавшегося снаряда (по другой версии, он погиб, когда пытался отыскать в воде одного из своих людей). Подвиг героя, выполнявшего приказ, получил высокую оценку в японском императорском флоте, а сам Хиросэ стал рассматриваться в качестве эталона мужественного воина. Вместе с другим героем, подполковником Татибана Сюта, также погибшим во время этой войны, он начал почитаться в вооруженных силах Японии как гунсин — бог войны.
Главными национальными героями войны были высшие военачальники — генерал Ноги Марэсукэ (1849–1912) и адмирал Того Хэйхатиро (1848–1934). Хотя они и не погибли в боях, для всех было ясно, что эти полководцы, как образец воинской доблести, обязательно удостоятся после смерти особой чести. Так оно и вышло. Обоим впоследствии были посвящены синтоистские храмы общенационального масштаба.
Генерал Ноги, потомственный военный из бывшего клана Гёсю, стоял у истоков новой японской армии. Он принимал участие в подавлении антиправительственного восстания в Хаги в 1876 году. После успешной операции на Ляодуне и быстрого взятия Порт-Артура Ноги приобрел славу талантливого военачальника, удостоился звания генерал-лейтенанта и титула барона. С 1896 по 1898 год Ноги занимал пост генерал-губернатора Тайваня. Когда началась война с Россией, Ноги вновь было поручено овладеть Порт-Артуром. Ситуация в русско-японскую кампанию кардинально изменилась. Русская армия воевала по-другому. Руководимые генералом войска при штурме крепости понесли большие потери, составившие, по японским данным, примерно 56 тысяч человек убитыми. В боях погибли два сына Ноги, служившие в его армии пехотными офицерами, что было перенесено им стоически. Всю ответственность за гибель такого количества солдат Ноги взял на себя. Угрызения совести не давали генералу покоя. В состоянии, близком к отчаянию, он составлял стихи:
Один миллион императорских солдат
Участвовал в полевых боях при атаке крепости.
Появилось много гор трупов.
С каким лицом я вернусь в Японию
И встречусь с их родителями,
Воспевающими наши деяния в Маньчжурии?
Генерал Ноги на аудиенции у императора Муцухито испросил разрешения монарха на совершение обряда харакири. Император отказал ему в этой просьбе, заявив, что пока он жив, согласия на это не даст.
Прошло семь лет. Болезнь императора, являвшаяся, как говорили медики, следствием напряжения физических и моральных сил, чрезмерного истощения нервной системы во время тяжелой и беспокойной работы в качестве верховного главнокомандующего в период китайско-японской и русско-японской войн, прогрессировала. 30 июля 1912 года Муцухито скончался. Генерал Ноги, внимательно следивший за ходом роковой болезни, не замедлил осуществить свой прежний план. Вечером 13 сентября, в день похорон тэнно, Ноги и его жена совершили дзидзин — самоубийство с помощью меча.
Генерал Ноги
Фотография. 1910-е
Генерал резал живот трижды. Затем надел свой военный мундир и вскрыл сонную артерию. Жена дважды пыталась поразить кинжалом сердце, и он вышел у нее со стороны спины. Это ритуальное самоубийство супругов Ноги в их токийском доме японской общественностью было рассмотрено как дзюнси (самоубийство вслед), совершенное в соответствии с классической традицией феодальных времен.
Средневековый воинский обычай харакири оказался очень живучим. Сразу после реставрации Мэйдзи на одном из съездов феодальных князей, состоявшемся в 1869 году, предложение об уничтожении института харакири было отвергнуто 200 голосами против 3 при 6 воздержавшихся.
Хотя официальное применение харакири в послереформенной Японии было отменено вместе с сословием воинов, добровольное вскрытие живота, как правило, одобрялось большинством японцев. Были и противники обычая, особенно из числа гражданских политических деятелей. Военные же не скрывали своего восхищения этим мужественным самурайским феодальным пережитком, предаваясь откровенному ликованию при каждом новом его совершении, называя этот обряд «священным храмом японской национальной души», «великим украшением империи» и «драгоценным институтом, оберегающим честь благородных». Таким отношением к харакири можно объяснить многочисленные случаи самоубийства военнослужащих императорской армии во время всех империалистических войн.
Точно так же отреагировали военные и националисты на харакири Ноги. Генерал стал рассматриваться как объект благоговения и символ верности и самопожертвования. Служители государственного Синто приветствовали поступок Ноги и трактовали его в своих проповедях как демонстрацию синтоистских добродетелей по отношению к императору. В связи с этим священнослужители Синто начали кампанию по сбору средств на постройку храма в честь преданного императору генерала. Святилище было возведено рядом с домом Ноги, сооруженным в 1889 году в токийском районе Минато, и названо «Ноги дзиндзя». В настоящее время к храму примыкает музей памяти военачальника.
