Много говорили об этом; злые языки даже утверждали что другой придворный поэт, Сиглухалли, не так даровит. Вечером Харальд позвал в комнату карлу. Тут в полном вооружении и в награду за стихи назначил другому скальду ножик и пояс. Сиглухалли тотчас начал и получил подарок.
На другой вечер король был что-то сердит на Халли: он послал ему с карлой жареного поросенка и вскричал, чм если скальд не приготовит ему стихов, пока дойдет до него Тута, то должен будет умереть. Но поэт поторопился: Харальд похвалил стихи и обещал оставить его в покое на будущее время.
Без приготовления можно было сказать одни небольшой стихи, но и для длинных назначали скальдам краткий срок; присутствие духа и практика в быстрых импровизациях были всегда необходимы для них. Торарин написал оду в честь датского короля, Канута Великого, но коротенькую: такие стихотворения, как упомянули мы, назывались флекра. Король рассердился и приказал ему сочинить драпу на другой день к обеду, иначе он повесит его за дерзость, что написал в честь Канута флекру (draepling). Впрочем, Торарин нашелся: он воспользовался той же флекрой, прибавил припевы, присочинил несколько новых строф. Канут был доволен и богато наградил его.
Мы знаем немало скальдов, стихотворения которых хранились частью вполне, частью в отрывках; от других дошло до нас ничего, кроме имени; сверх того, мы имеем отрывки незнакомых поэтов. Большая часть были норвежцами или исландцами. Всего чаще они являлись при норвежском дворе, впрочем, не гнушались и Данией, Швецией, Англией, Россией. Их цветущее время было с IX по XI столетия. Легко понять, отчего в странах, развивших северную жизнь, всего чище и свежее эта поэзия распустилась самым пышным цветком и что с введением христианства начало блекнуть и искусство скальдов. Она была настоящим растением языческого Севера, деревянным и колючим: в ней много важных воззрений и целомудренных образов, но без теплоты и любви…
При всех великих недостатках, в которых мы беспристрастно должны упрекнуть древнесеверную поэзию, она однако ж была прилична северной жизни; вычурные и ледяные украшения этих предложений, дикий и будто отрезанный вид этих стихов — как нельзя лучше отвечают духу того времени и тех строк. Поэзия скальдов, подобно мечу, была житейской необходимостью; как меч добывал желанное золото, так доставалось оно и стихам. Подобные тем певцам, которые во время переселения народов переходили от одного немецкого князя к другому, более подобные рыцарям-поэтам XII и XIII веков, из которых многие были и витязи, люди, изучившие трудное искусство бога Браги,
[368] покидали домашний очаг, переходили горы, переплывали моря затем, чтобы найти государя, которого могли бы воспевать, а кольца его носить на своих руках.
С тех пор как великий Харальд Харфагр, король Норвежский, начал держать скальдов в почете при своем дворе, в северных странах осталось в обыкновении, чтобы ни один князь, ни один благородный, не жили бы без певцов; кто имел слух для поэзии скальда, имел и язык для своей славы. Харальд Синезубый из всех придворных наиболее уважал поэтов: они сидели в зале на низких креслах против него. В качестве старшего из них, также и потому, что служил еще при отце Харальда, Хальфдане Черном, Аудун Илльскельда занимал почетное место в средине.
Простое название вещи считалось свойственным обыкновенной прозаической речи. Скальды любили описательные названия и старались сохранять в напряженном состоянии ум слушателей и поддерживать силу их воображеь посредством обилия замысловатых образов, в которые облекали слова и целые выражения. Притом они часто прибегали к перестановке слов и, когда хотели, могли загадочными выражениями так затемнять смысл, что для отыскания нужна была особенная находчивость. Не без причины утверждали, что древняя северная поэзия скальдов, по множеству правил и трудности стихосложения, также по разнообразию эпитетов и изысканности выражений, считается труднее, нежели поэзия всякого другою народа.
От скальда требовали неистощимой изобретательности остроумия и глубокомыслия. Ему надобно было знать не только современные замечательные события, предмет его песен, и минувшие, а особенно северную мифологию, на которой основывался поэтический образ выражения. Все эти знания древней Скандинавии сохраняются в песнях древних скальдов, в стихотворениях о богах, о войнах асов с исполинами воспетых современными скальдами судьбах и подвигах Вьюсунгов, Гъюкунгов, Нифлунгов и других богатырских семей из времен переселения народов, Инглингов и Скьельдунгов. Эти песни, переходя от поколения к поколению, поддерживали любовь к поэзии и вдохновляли новых певцов, Многие скальды были с Харальдом Хильдетанном в битве при Брагилле, и память о ней прославлена в песнях.
Браги Старый был скальдом у Эйстейна Бели в Упсале, и кроме Браги, восемь других скальдов жили при дворе этого короля. Рагнар Лодброк, его жена и сыновья сами разумели искусство скальдов. Какой-то Алфур упоминается, как скальд, у Эйрика Рефильсона, а Эрпур Лутанди — у короля Бьерна Хаге, который спасся песней от казни за убийство в священном месте. При дворе Харальда Харфагра также были скальды и пользовались особенным уважением короля и его придворных.
В Исландии, населенной выходцами из Скандинавии, во время этого короля песни древних скальдов сохранялись в памяти гораздо лучше, нежели в самой Скандинавии, где беспрестанные перевороты, возрастающая важностъ событий и походы викингов увлекали умы и более обращали их к настоящему. Исландия была убежищем и былинной поэзии, так же как и древних обычаев. С этого острова вышли певцы позднейшего времени. Совершенное значение песен и языка древних скальдов и зависевшее от того поэтическое дарование, также изысканность этих пословных выражений доставили исландским скальдам преимущество пред всеми другими и звание истинных творцов поэзии.
В древних стихотворениях, особливо в драпах, обыкновенно есть род припева из двух или четырех строк во всякой строке, и повторяется он в конце всякою нового отдела песни: такой отдел называется Stefjabalkr, Stefjamal; отделы иногда одинаковой величины, иногда неравны, смотря по естественному качеству предмета. Другой род припевов, так называемый Vidquaedi, состоящий из двух или более стихов, отделенных от строфы, повторяется в начале или в конце каждой строфы; иногда эти припевы много раз изменяются в одном и том же стихотворении. В строфах, посвященных привидениям или богам, также такжественного, мрачного или высокого содержания, часто последний стих повторялся с небольшим изменением.
В богатырских стихотворениях, торжественных и величавых драпах, песнях со многими разделениями и пришпевами, воспевались дела и жизнь королей и великих богатырей. Про людей не столь знатных и на менее важные события сочинялись флокры, песни меньшей величины, без разделений и обратных рифм.
Чтобы собирать предметы для своих песен и добыть себе славу и награды, исландские скальды посещали не только дворы северных королей, но ездили на Оркадские острова, в Англию и во все стороны, где были княжески г дворы и жили люди, говорившие языком Севера. Повсюду находили они ласковый прием и не имели надобности и товарах и в пособиях от родственников для продолжения путешествия.
