Важным показателем общих интересов и совместной деятельности знати и горожан является возникновение как раз в XI в. должности тысяцкого, которая, конечно, была связана с децимальной организацией. Первые упоминания этой должности, как известно, относятся к концу XI – началу XII в. В статье ПВЛ под 6597 (1089) г. сообщается, что Успенский собор в Печерском монастыре был освящён «при бл(а)городьнѣмъ князи Всеволодѣ», «воеводьство держащю кыевьскыя тысяща Яневи»
[984]. Упомянутый здесь Янь – по всей видимости, известный киевский боярин Янь Вышатич, неоднократно упомянутый в летописи, в том числе в разобранной выше статье 6601 (1093) г. А в рассказе о смерти киевского князя Святополка Изяславича в 1113 г. и волнениях в Киеве, возникших после неё, тысяцким в городе упомянут Путята, который, вероятно, был братом Яня
[985].
Анализ существующих данных о тысяцких в Древней Руси приводит к выводу, что эту должность занимали виднейшие бояре и в их компетенцию входили военная организация городского населения, а также вопросы городского управления и фиска, особенно в сфере торговли
[986]. Тихомиров делал вывод, что тысяцкие «утверждаются как начальники над городским населением» и «хотя и назначаются князем, но становятся представителями городского населения»
[987]. Он подчёркивал их роль именно как своего рода связующего звена между княжеской администрацией и городской средой. В создании специальной должности, координировавшей деятельность этих двух сфер, практическое и в то же время своего рода символическое воплощение получила экономическая и отчасти политическая общность боярства и городской верхушки. Децимальная организация– городская (или выросшая из города), а во главе неё – боярин.
Таким образом, в летописном известии о пирах Владимира мы видим три группы или даже слоя населения – бояре, гриди и городская верхушка– которые, судя по всему, и составляли элиту Руси, если понимать под элитой людей, выделявшихся в масштабах государства по социальным, экономическим и политическим параметрам (см. во «Введении», с. 19).
Летописец, вероятно, и хотел выразить мысль, что князь объединяет все лучшие и важнейшие общественные элементы, которые вообще заслуживали приглашения «по вся неделя» на его «двор в гридьницу», и заботится о них. Каждая из этих групп была связана с князем как главой государства и важна для него, но по-разному. Собственно под покровом «княжого права» находились гриди – воины на княжеском содержании. Хотя по статусу это были люди, принадлежащие «дому» или «двору» князя, но то ли в силу своих военных качеств, то ли как княжеские слуги они, судя по порядку перечисления, рассматривались летописцем как более важные персоны, чем представители городского населения. Бояре служат князю, и от этой службы происходят их политическое влияние и какая-то часть (вероятно, даже важнейшая) доходов, но высокое положение в обществе, достаток и наличие собственных зависимых людей сообщают им известную самостоятельность, заставляют всех, в том числе и самого князя, уважать их и с ними считаться. Наконец, купцы и прочие городские жители связаны с князем меньше остальных – главным образом, фискальными отношениями и частными заказами и поручениями. Но они важны также как люди, которых можно задействовать на разовые военные мероприятия. Они тесно взаимодействуют с боярами.
В данных, происходящих из других летописных известий или нелетописных источников, просматривается та же структура элиты, хотя не в таком целостном виде и с пропуском того или другого элемента. Примером может послужить одно из сообщений летописного рассказа о борьбе сыновей Владимира Ярослава и Святополка после его смерти, важное в разных отношениях. В летописной статье ПВЛ под 6526 (1018) г. излагается известный эпизод этой борьбы, когда Ярослав, потерпев поражение от объединённых сил Святополка и Болеслава, польского князя, бежал из Киева в Новгород «бѣжати за море». Из Новгорода Ярослав хотел «бѣжати за море», но новгородцы во главе с посадником воспротивились его намерению: «и посадникъ Коснятинъ, с(ы)нъ Добрынь, с новгородьци расѣкоша лодьѣ Ярославлѣ рекуще: хочемъ ся и еще бити съ Болеславомъ и съ С(вя)тополкомь. Начаша скотъ събирати от мужа по 4 куны, а от старостъ по 10 гривен, а от бояръ по 18 гривен, и приведоша варягы, вдаша имъ скотъ, и совокупи Ярославъ воя многы»
[988].
Этот текст восходит, видимо, к древнейшим пластам летописания, вполне вероятно, к тому же, что и рассказ о пирах Владимира
[989]. РадзЛ и ИпатЛ дают несколько иные цифры в указаниях о суммах, которые собирались с новгородцев
[990], но вариант ЛаврЛ поддерживается большинством других летописей, содержащих ПВЛ (в том числе летописями группы НовСофС), поэтому А. А. Шахматов и большинство учёных принимают как правильный именно его
[991]. Учитывая очень большую разницу в ценности между куной и гривной – согласно счёту «Краткой Русской Правды» в 1 гривне было 25 кун, – можно предполагать, что упоминание о 4 кунах «от мужа» является ошибкой протографа ПВЛ, а на самом деле имелись в виду тоже гривны. Так или иначе, в данном случае для меня не так важны конкретные цифры собранных сумм, сколько соотношение ставок сбора между собой в соответствии с разными категориями населения. 4 куны или 4 гривны – это всё равно меньше, чем 10 гривен, и «иерархия» не нарушается. Социальных категорий здесь указано три, и две из них вполне понятны: «мужи» – это, очевидно, рядовое свободное население, а бояре – знать. Но кто имелся в виду в тексте под «старостами»?
В начальном летописании «старосты» упоминаются ещё только один раз, причём тоже в изложении событий после смерти Владимира, тоже применительно к новгородцам и тоже в тексте, который, судя по всему, восходит к древнейшему летописному слою. Правда, это упоминание находится не в ПВЛ, а в Н1Л(м и с), но оно несомненно восходит к НС, а в ПВЛ было сокращено в результате правки текста
[992]. Согласно Н1Л, Ярослав после победы над Святополком в Любечской битве (отнесённой в летописи к 6524 (1016) г.) разделил добычу между «боями своими»: «старостамъ по 10 гривенъ, а смердомъ по гривнѣ, а новъгородьчемъ по 10 всѣмъ»»
[993]. Судя по полученной сумме, здесь старосты приравниваются к свободным горожанам – новгородцам.
