Нет, я не всегда мыслю настолько «наркомански», как ты изволила выразиться. Но я могу практически точно сказать, когда начал видеть суть вещей. Я был неопытным первокурсником в колледже, неопытнее многих, если принять во внимание мое не по годам быстрое развитие. Однажды что-то словно изменилось в моем химическом строении, по крайней мере, мне нравится так думать. Сначала я чувствовал себя ужасно. Но со временем понял, что изменение шло от ложной химии к подлинной. Да, именно тогда я решил сделать карьеру в этой научной области, почувствовал свое призвание. Но эта история требует долгого рассказа, а мы уже добрались до твоего дома.
Прошу, не стоит хлопать дверью так громко, как ты намереваешься. Нет нужды привлекать внимание к нашему присутствию. Ты права, поблизости действительно нет никого особо внимательного. Местные уличные паразиты, похоже, зарылись в свои норы. Черт, чуть не забыл свой кейс. Не хотелось бы оставить его без присмотра в таком-то районе, да? Мой кейс вызывает у тебя улыбку, не так ли, Мэрироуз? Ты опять думаешь, что о чем-то доподлинно знаешь. Ну, пожалуйста, думай, если тебе так хочется. Всем нравится представлять, что у них есть некая информация, сокрытая от остальных. Тот полицейский, к примеру. Ты же видела, как он обрадовался, когда стал осведомленным человеком, хотя всего-то получил инсайдерскую наводку о каких-то фондах на рынке. Каждый хочет знать, что к чему, scientia arcana
[15], истинный наркотик.
Да, возможно, в кейсе у меня действительно лежит что-нибудь дурманящее. С другой стороны, возможно, это всего лишь реквизит, сосуд с пустотой внутри. Но ты уже знаешь, что я работаю на фармацевтическую компанию. Думала об этом, не так ли? Давай поднимемся в твою квартиру и все выясним.
Какое уютное лобби в твоем доме. Но, боюсь, атмосфера проделывает странные трюки вон с теми папоротниками в горшке. Да, я знаю, что они искусственные. Но это значит лишь то, что Природа, один из Великих Химиков, сотворила их за одно движение, вот и все. Сюда — лифт, кажется, работает, хотя и шумит изрядно. После вас, леди Р. Двадцать второй этаж, если я правильно запомнил, а я всегда запоминаю правильно. О, полагаю, в лифте запрещено курить, если не возражаешь. Спасибо. Вот мы и на месте, спорим, твоя квартира находится вон там. Видишь, я всегда прав. Не забавно ли? Да, я иду, уже иду.
У твоей квартиры очень красивая дверь. Нет, ты ошибаешься. Не существует ничего, похожего на «все остальное». Твоя совершенно другая, разве ты не видишь? И сегодня ночью твоя дверь зримо отличается от всех тех мгновений, когда ты смотрела на нее. И я сейчас не о себе, не о своем уникальном присутствии на пороге твоего дома. Ты понимаешь, о чем я? Прошу прощения, если тебе кажется, что я весь вечер читаю лекции. Я когда-то преподавал, что, полагаю, очевидно. Просто есть несколько важных положений, которые я бы хотел до тебя донести, прежде чем мы закончим. Хорошо? Ну а теперь зайдем внутрь и посмотрим, какой вид открывается из твоих окон.
Не включай свет, пожалуйста, чтобы я не видел двойника этой захудалой комнаты, отражающегося в стекле. Одна из тусклых ламп вполне подойдет. Вот, вот так хорошо. А из твоего окна действительно открывается прекрасный вид на город. По-моему, он идеален, так как ты живешь не слишком высоко. Я обитаю в двухэтажном доме и, находясь здесь, понимаю, чего лишен. Из этой возвышенной крепости я бы мог следить за городом и его постоянными изменениями. Каждую ночь — другой город. Да, Рози, вынужден признать, что ты права — пусть и говоришь саркастически, — город и сам сосуд. Причем такой, что послушно принимает форму своего крайне странного содержимого. Великие Химики выводят неведомые и немыслимые формулы там, внизу. Взгляни на огни, что подчеркивают улицы и дороги. Взгляни на эти линии и перекрестки. Они как чей-то скелет… скелет сна, скрытый каркас, готовый в любой момент изменить структуру для поддержки новой формы. Великие Химики постоянно грезят нечто новое и рискуют проснуться во время своих грез. Если это когда-нибудь произойдет, будь уверена, наказание будет очень суровым.
Мое воображение? Нет, я совсем не считаю его живым. Напротив, оно недостаточно могущественно. Мои образные способности крайне бедны, им всегда нужны… расширения. Вот поэтому я здесь, с тобой. Ты снова улыбаешься, даже глумишься, как я вижу. Забавное слово, глум. Похоже на фамилию пришельца. Саймон Глум. Как тебе такое на слух?
Да, возможно, мы действительно тратим впустую слишком много времени. Но нам придется выдержать еще одну заминку, пока я роюсь в кейсе и достаю то, чего ты так страстно желала. Ты надеешься, что у меня тут припасена неплохая дурь, да? Прекрасно, у тебя будет шанс все выяснить, коли ты с таким нетерпением жаждешь стать сосудом для моих химических веществ. Нет, сиди там, где ты сейчас находишься, пожалуйста. Нет причин для того, чтобы ты увидела каждый эликсир, который у меня здесь есть. Единственная вещь, что может тебя заинтересовать, находится в прямоугольном маленьком контейнере, плотно закрытом черной крышкой… кстати, вот и он!
Да, это действительно походит на бутылку с порошком из света. Ты крайне наблюдательна. Что это? А я думал, к этому времени ты уже догадаешься. Вот, протяни руку, так ты сможешь разглядеть все получше. Небольшая кучка прямо посередине твоей потной ладони, одна понюшка, если быть точным. Правда, оно походит на измельченные бриллианты? Оно сверкает, о да. Я не виню тебя за то, что ты думаешь, будто его опасно вдыхать. Но если ты внимательно приглядишься к этой волшебной пыли, то увидишь, что с ней ничего делать не надо.
Смотри, она растворилась в тебе. Исчезла полностью, осталось лишь несколько крупинок. Но о них не беспокойся. Расслабься, жжение скоро пройдет. Нет смысла в попытках стереть наркотик с руки. Он уже в твоем организме. А волнение точно не поможет, как и угрозы. Пожалуйста, не вставай с кресла.
Чувствуешь что-нибудь? Ну, кроме того факта, что теперь ты не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой. Это лишь начало нашего ночного увеселения. Мерцающая субстанция, которую ты только что вобрала в себя, делает возможным крайне интересное взаимоотношение между нами, моя алая роза. Наркотик сделал тебя фантастически чувствительной к формирующему влиянию определенного рода энергии, энергии, что производится мной, или, скорее, посредством меня. Если говорить романтически, сейчас я грежу тебя. Иначе я не могу объяснить происходящее так, чтобы ты все поняла. Я не грежу о тебе, как в какой-нибудь песни о любви. Я грежу тебя. Твои руки и ноги не подчиняются командам мозга, потому что я грежу о ком-то, кто неподвижен, как статуя. Надеюсь, ты оценишь, насколько это необычно и замечательно.
Черт побери! Полагаю, ты сейчас пыталась крикнуть. А ты действительно в ужасе, да? Лишь ради безопасности пусть мне пригрезится кто-то, у кого нет возможности кричать. Вот, так лучше. Хотя да, ты выглядишь довольно странно. Но это только начало. Такие мелкие трюки — не более чем детская игра, и я уверен, что пока ничем тебя не поразил. Но вскоре я покажу, что действительно умею производить впечатление, как только приложу к процессу свой разум.
Кажется, я вижу что-то в твоих глазах? Да, совершенно точно. Вопрос. Прямо сейчас ты бы спросила, если бы, конечно, по-прежнему обладала средствами для общения, что же станет со старой доброй Рози? Ты должна знать, это вполне справедливо.
