Индустриальное развитие Индии долго подавлялось Британской империей, отказывавшейся поддерживать местных предпринимателей. Однако в ходе Первой мировой войны Великобритания ощутила потребность в индийской продукции, и это пересилило ее нежелание позволять индийским производителям получать прибыль. Дальновидный пионер индийской промышленности Джамшид Н. Тата
[33] (1839–1904) смог открыть металлургический завод без поддержки правительства. Во время Второй мировой войны гигантский промышленный комплекс Тата в Джамшедпуре разросся и стал крупнейшим предприятием этой отрасли во всей Британской империи.
После обретения независимости в Индии появилось множество промышленных предприятий, металлургических и электрохимических, производящих электронику и атомную энергию. Крупные города в Индии растут в два раза быстрее небольших деревень. За последние двадцать лет население Нью-Дели увеличилось в четыре раза, входящий в него район Старый Дели утроил число своих жителей, теперь в его трущобах живет больше людей, чем где-либо еще, за исключением разве что трущоб Мумбаи и Колкаты. Более 30 процентов новых делийцев — нищие поселенцы, они живут в трущобах, где нет никаких коммунальных удобств, и это в самом сердце Нью-Дели, великолепной современной столицы. Более того, даже в предназначенных для стабильного среднего класса спальных районах на южной, западной и восточной окраинах Нью-Дели после 6 часов утра не бывает воды и нередки проблемы с электричеством: в сети, перегруженной из-за постоянно включенных бесчисленных кондиционеров, скачет напряжение. Та же ситуация в Мумбаи и Колкате.
Городские «котлы» в Индии служат «скороварками» социальных перемен. Крестьяне, которые приехали в город и нашли работу в офисных центрах или на заводах, пользуются городским транспортом: в переполненных автобусах, трамваях, пригородных поездах они оказываются в непосредственной близости от других пассажиров, чьи джати, религиозные убеждения, место рождения, равно как и моральные устои, определить невозможно. В суете большого города не остается времени на то, чтобы беспокоиться об удобствах, проявлять любопытство или заботиться об условностях провинциального этикета. Если чистый брахман просто перейдет улицу в Мумбаи или Колкате, он соприкоснется с таким количеством «грязных» тел, что вожделенная мокша отдалится от него на несколько инкарнаций. Городские служащие научились разделять свою жизнь: возвращаясь вечером домой, они моются, переодеваются, поют свои мантры и предлагают цветочные гирлянды или немного гхи
[34] божествам, изображенным на домашнем алтаре.
Во многих городах Индии плотность населения в некоторых районах составляет более 2000 человек на гектар, во многих домах есть только одна раковина с краном, нет чистых резервуаров для воды и нет закрытой канализации. Трущобы Ахмедабада, Ченнаи, Мумбаи и Колкаты — худшие из таких районов.
Нью-Дели во многих отношениях нетипичный индийский город, это скорее отдельная метрополия, нежели столица страны «третьего мира». В 1982 году щедрые капиталовложения для подготовки города к Азиатским Олимпийским играм позволили возвести в Нью-Дели крупнейший в Азии освещенный стадион, более чем вдвое увеличить число пятизвездочных отелей, построить современную систему скоростных шоссе, украсить фонтанами центральный правительственный квартал и превратить город в символ современной власти и могущества. Тем не менее движение на дорогах там осталось таким же опасно хаотичным, как и везде в Индии. На некоторых перекрестках есть светофоры, но ни они, ни нарядные дорожные инспекторы в белой форме, в перчатках и со свистками, стоящие в круглых прозрачных кабинах, не в состоянии контролировать хаотическое движение автомобилей, автобусов, мотороллеров, велосипедов, а также пешеходов и животных, скапливающихся на дорогах в часы пик.
Индийские дороги, даже в сердце Нью-Дели, напоминают сложную систему варна-джати, с ее сложной иерархией. Мерседесы с тонированными стеклами и Сузуки с кондиционерами, украшенные правительственными флагами на крыльях и капотах, остаются пукка сахибами
[35] на любой дороге.
Они пользуются такими же привилегиями, как западные машины скорой помощи с мигалками и сиренами, или правительственные кортежи, или пожарные машины с их приоритетным правом остановить движение остальных автомобилей и двигаться на максимальной скорости. Далее на иерархической лестнице стоят лимузины и внедорожники кшатриев и вайшьев, на них нет флагов, но они сами по себе являются символом богатства и власти представителей правящего класса, которые могут себе позволить роскошь. Далее следуют оборудованные кондиционерами автобусы с иностранными туристами — новыми дважды рожденными в современном мире. Священные коровы с оседлавшими их бородатыми садху, разумеется, идут туда, куда пожелают. Относительно свободны в движении и мотоциклы. Старые грузовики и муниципальные автобусы, трехколесные ламбретты, запряженные волами повозки, а также рикши и велорикши на дороге соответствуют шудрам и внекастовым. Тяжелые грузовики не приближаются к «мертвому» центру, но по удаленным дорогам они движутся, никого не боясь и ни на кого не обращая внимания. В общем, неудивительно, что смертность в результате дорожно-транспортных происшествий в Индии в двадцать раз выше, чем в Америке.
В 1947–1948 годах в окрестностях Дели обосновались миллионы беженцев из Пакистана, сикхов и индусов, их лагеря со временем превратились в города-спутники, они были построены при поддержке комиссии по реабилитации министерства социальной юстиции и правопорядка. Во время чудовищной оргии насилия, последовавшей за убийством премьер-министра Индиры Ганди в конце 1984 года, толпы озверевших, жаждущих мести индусов подожгли несколько сикхских поселений на окраине Дели, превратив их в крематории: за те семьдесят два часа, которые длились беспорядки, в огне погибли тысячи невинных сикхов. Так самый современный город Индии превратился в самое варварское место в стране, такова опасность урбанизации, о которой давно знают жители Запада, бывшие свидетелями расовых беспорядков в Чикаго, Филадельфии, Детройте, Лондоне, Белфасте и Бейруте. Тем не менее трагедия в Дели стала мрачной иллюстрацией несостоятельности городского планирования в Индии. Через месяц после того кошмара, все опасности ускоренной урбанизации ощутили на себе мирно спящие жители Бхопала, нефтехимической столицы Индии. Ее население стало расти с катастрофической скоростью с тех пор, как в 1970-х годах там был построен завод удобрений фирмы Union Carbide. В Бхопале произошла тяжелейшая в современной Индии промышленная катастрофа: резервуары, в которых скапливался смертельно-ядовитый газ, оказались ненадежными, газ попал в город и унес жизни по меньшей мере 1700 жителей, оставил инвалидами с повреждениями глаз и легких еще 200 тысяч человек, которым чудом удалось выжить. Бхопал стал единственным городом в Индии, население которого уменьшилось за счет массового возвращения мигрантов в свои деревни и небольшие городки.
