Для совместных антисоветских действий атаман и войсковые правительства пытались установить союзы с различными политическими силами. 14 ноября в ответ на полученную ранее телеграмму украинской Центральной рады с предложением образования союза антисоветской направленности [125] Донское войсковое правительство на своем закрытом заседании высказалось за создание «Союза Юго-Восточных областей и Украины» для борьбы с советским правительством [126], а в перспективе и совместного временного Российского правительства [127].
В первой половине ноября активизировалась деятельность генералитета по возможному использованию казачьих соединений в антисоветских целях. Так, генерал Л.Г. Корнилов в письме генерал-лейтенанту Н.Н. Духонину предлагал сосредоточить в ряде ключевых районов страны, прежде всего на стратегической линии Орша—Могилев—Жлобин, ряд надежных казачьих дивизий и осуществить установление прочной связи и точного соглашения с атаманами Донского, Терского и Кубанского войск [128]. Но, ознакомившись с этим предложением, генерал Духонин на полях письма сделал весьма характерную пометку: «Казаки заняли непримиримую позицию – не воевать с большевиками» [129]. Командующий 3-м конным корпусом генерал П.Н. Краснов первоначально попытался создать на базе своего корпуса сильную военную группировку в тылу Северного фронта. С этой целью он хотел вызвать из Петрограда и Финляндии 1-й, 4-й, 14-й и 23-й Донские полки и присоединить их к своему корпусу [130]. Этот замысел Краснова поддержал генерал Духонин, который 16 ноября отдал распоряжение о формировании из 1-го, 4-го и 14-го Донских полков новой 10-й Донской дивизии с включением ее в состав 3-го конного корпуса [131]. Но оно выполнено не было. После принятия решения об отправке частей корпуса в пределы своих областей генерал Краснов предпринял попытку переправить части со всем вооружением в распоряжение атамана Каледина [132]. Однако казаки корпуса, так же как и подавляющее большинство других казаков-фронтовиков, не желали принимать участие в разгоравшемся противоборстве противников и сторонников советской власти, стремились уклониться от выполнения приказов своего командования, поскорей отправиться по домам. По мере прибытия на Дон они практически явочным порядком расходились по родным станицам.
Как видим, сразу же после поступления известий о событиях в Петрограде, свержения Временного правительства, установления власти Совнаркома атаманы и войсковые правительства всех казачьих войск, за исключением Забайкальского и Уральского, заявляют о непризнании советской власти и призывают к решительной борьбе с нею. Причем всем своим политическим заявлениям они стремились придать как можно более широковещательный характер с целью максимальной мобилизации всех антибольшевистских политических сил. Но сколько-нибудь значительных военных сил в это время в их распоряжении не было. Находившиеся в пределах казачьих войск казачьи части, небольшой общей численностью, рассредоточенные по различным административным центрам и районам своих областей, с большим трудом справлялись с исполнением приказов атаманов и войсковых правительств о поддержании порядка, сохранении политической стабильности и предотвращении возможных пробольшевистских выступлений на их территориях. Тем не менее казачьи лидеры начинают активную деятельность по созданию обширных и прочных оплотов для организации как местных, так и региональных, а в некоторых войсках, например в Донском, отчасти в Кубанском и Оренбургском, и всероссийских антисоветских движений. Основными центрами борьбы с советской властью становятся Донское и Оренбургское войска, атаманы и правительства которых вели наиболее активную и масштабную оппозиционную СНК политическую деятельность и имели в своем распоряжении более значительный, по сравнению с другими войсками страны военный потенциал. Они также занимали важное географическое положение, позволявшее контролировать связь центральных губерний с обладавшими очень большими продовольственными, топливными, общими экономическими, а также военными ресурсами югом и востоком страны. Их месторасположение было наиболее близким по сравнению с другими войсками к Петербургу, Москве и многим политико-административным объектам центральной части страны. Неслучайно именно сюда и направились бежавшие от новой власти из столицы и крупных городов центра России видные политические и военные деятели, офицеры, значительное число представителей крупной буржуазии и других гражданских лиц. Именно на казачьи области антисоветские лидеры в то время возлагали самые большие надежды. Значительную роль в этом плане играли и занятые атаманами и войсковыми правительствами антисоветские политические позиции.
Борьба за казачьи умы
Принимая во внимание значение казачества как довольно серьезной военной и социально-политической силы, сразу же после Октябрьской революции на него обращают пристальное внимание не только лидеры антисоветского движения, но и советское правительство. Первые предпринимали настойчивые попытки привлечения широких масс казачества для борьбы с новой властью. А большевистское руководство ставило целью отрыв казаков от войсковых властных структур, их выход из-под влияния казачьих лидеров во главе с атаманами, максимальную нейтрализацию и в некоторой степени даже возможное привлечение части казачества на сторону «власти рабочих и крестьян». Основной упор при этом большевики стремились делать на разрушение традиционных, так называемых общеказачьих взглядов и настроений, внесение в казачью среду социально-классовых антагонизмов. Их первостепенной задачей являлась максимальная нейтрализация казачества как возможной социальной базы антисоветского движения. Важная роль в этом отводилась массированному агитационно-пропагандистскому воздействию на казаков, в первую очередь на фронтовиков. Хотя большевистские идеи о мировой революции, о превращении мировой войны в гражданскую для подавляющего большинства населения страны, в том числе и для казачества, были непонятны, во многом условны и отвлеченны, их призывы к немедленному заключению «всеобщего демократического мира без аннексий и контрибуций», содержавшиеся в Декрете о мире, были конкретными, понятными, отвечали чаяниям народа, и в первую очередь фронтовиков. Определенное влияние на казачество оказал и Декрет о земле. Его самый короткий пятый пункт гласил, что «земли рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуются» [133]. И хотя определения понятия «рядовой казак» ни в этом, ни в других советских документах сделано не было, практически все казаки, за исключением атаманско-офицерской прослойки, могли считать себя таковыми. Содержание этого декрета, не регламентировавшего характера казачьего землепользования, заинтересовало казаков прежде всего потому, что не декларировало непосредственного ущемления их прав в аграрной сфере. А ведь именно на этот счет у них было очень много опасений. Хорошо понимая данное обстоятельство, советское руководство представило на Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов специальное обращение от имени съезда к казачеству, в котором особо подчеркивалось: «Вам говорят, что Советы хотят отнять у казаков землю. Это ложь» [134]. Это был очень грамотный политический ход, призванный сработать на опережение в плане пропагандистского воздействия на казачество и дезавуирования позиций по данному вопросу казачьих лидеров.
Представители высшего партийно-советского руководства с большим вниманием и озабоченностью следили за реакцией казаков на события Октябрьской революции. Они отчетливо сознавали вероятность использования казачьих частей в активной антисоветской борьбе. В начале ноября председатель СНК В.И. Ленин встречается с делегатами 4-го Донского казачьего полка И.В. Акимовым и А.Я. Антюфеевым. В ходе состоявшейся беседы Ленин интересовался настроениями среди казаков полка, особое внимание уделив вопросу их отношения к советской власти [135]. Важную роль в проведении большевистской политики по отношению к казачеству играл специальный Казачий комитет ВЦИК, созданный 4 ноября 1917 года. В него вошли некоторые радикально настроенные казаки донских и кубанских полков, находившихся в Петрограде и Финляндии, а позже и представители различных оренбургских, уральских, сибирских и астраханских казачьих частей. Председателем этого комитета избрали казака 14-го Донского полка И.А. Лагутина. В функции Казачьего комитета ВЦИК входило участие в выработке политики советской власти по отношению к казачеству и непосредственное руководство агитационно-пропагандистской работой среди казаков. Его деятельность была весьма плодотворной и довольно эффективной, поскольку казаки – члены этого комитета хорошо знали нужды и чаяния казачества, возможные методы их удовлетворения. Поэтому многие решения Совнаркома, принятые на основе предложений Казачьего комитета, вызывали неподдельный интерес у казаков. Характерен следующий эпизод: 16 ноября члены комитета приняли постановление № 12, восьмой пункт которого гласил: «Принять снаряжение казаков на счет государства, о чем просить Совет Народных Комиссаров издать декрет» [136]. На основе данного постановления позже были разработаны соответствующие законопроекты и представлены во ВЦИК и СНК. Спустя короткое время они получили одобрение СНК [137]. Лучшего материала для большевистской агитации среди казаков не найти.
