Исследования показывают, что люди, вспоминающие о прекрасных событиях, более счастливы — особенно если они смотрят в прошлое через розовые очки ностальгии. Многие психологи из этого заключают, что следует уделять больше времени для специально нацеленных воспоминаний — о прекрасных моментах в прошлом. Спорное предложение. Почему бы не использовать это время для создания прекрасных мгновений в настоящем — здесь и сейчас? Силы, затраченные на осознанное проживание настоящего момента, как мне кажется, вовсе не превышают те усилия, которые нужны для воспоминаний. Напротив. Кроме того, наши мгновенные переживания ярче, сильнее и трогательнее, чем туманные воспоминания. И вовсе не обязательно совершать прыжок с парашютом или наблюдать идеальный, по нашему мнению, закат, чтобы наслаждаться моментом. Даже когда вы, как сейчас, сидите на стуле и читаете эту главу, вас ожидает (я так надеюсь) некая последовательность счастливых кусочков времени. Достаточно воспринять этот промежуток времени осознанно, просто всем своим телом — вместо того чтобы копаться в памяти. И ведь много вы там все равно не откопаете. Вспоминая, к примеру, об отпуске, мы вытаскиваем лишь его «пик» (наивысший или самый глубинный момент) и «конец» (как все закончилось) — согласно правилу «пик — конец» Канемана, о чем мы узнали в предыдущей главе. Возможно, припомнятся еще две-три сценки, и это всё. Нам хочется верить, что, погружаясь в воспоминания, мы как будто второй раз смотрим фильм. Нет, наши воспоминания одномерны, абстрактны, слишком тусклы, часто ошибочны, отчасти сфабрикованы, и, в конце концов, они просто бесплодны. В общем, мы сильно преувеличиваем ценность воспоминаний и принижаем значимость проживаемых мгновений.
Необходимая корректировка пришла к нам только в шестидесятые годы, когда в свете юпитеров засияла идея «здесь и сейчас». Молодежь экспериментировала с ЛСД, со свободным сексом и хэппенингами
[34]. В 1971 году профессор из Гарварда Ричард Альперт (более известный по индийскому образцу как гуру Рам Дас
[35]) опубликовал бестселлер под названием Be here now («Будь здесь сейчас») и был изгнан из университета.
Лучшего лозунга для определения этого восприятия жизни и не придумаешь! Рам Дас в основном пропагандировал древние буддистские практики и адаптировал их для Запада. Сегодня это умение «быть здесь и сейчас» снова в моде, лишь этикетка заменена на одно слово: «Внимание!» Элитарный слой городских хипстеров, преподавателей йоги и коучей просто одержим этим слоганом.
Это правильно и хорошо. Да только вот «внимательность» к настоящему часто путают с «не думай о будущем». А это ошибка. Популярная псевдомудрость «живи так, как если бы сегодняшний день был последним в твоей жизни» — просто идиотский лозунг, который быстренько катапультирует вас в больницу, в тюрьму или в гроб. Для хорошей жизни необходимо заботиться о завтрашнем дне, заранее распознавать опасности и обходить их стороной — как можно дальше.
Вывод: наш мозг автоматически занимается всеми тремя временными диапазонами — прошлым, настоящим и будущим. Вопрос в том, на каком из них мы концентрируемся?
Мое предложение: периодически составляйте себе планы на дальнюю перспективу, а когда план готов, фокусируйте внимание на «здесь и сейчас». Проживайте сиюсекундные происшествия, события и впечатления максимально интенсивно — вместо того чтобы заносить их на счет будущих воспоминаний. Наслаждайтесь закатом солнца, вместо того чтобы его фотографировать. Жизнь, состоящая только из прекрасных моментов, без последующих воспоминаний, — это прекрасная жизнь. Перестаньте относиться к своим переживаниям как к взносам на «сберегательный счет». Ведь этот счет все равно будет погашен — самое позднее в момент вашей смерти.
Глава 22. Истории жизни — ложные истории
Почему мы маршируем по миру с фальшивыми автопортретами
Что вы знаете о Первой мировой войне?
Правильно: в 1914 году в Сараево сербский борец за свободу застрелил наследника престола Австро-Венгрии. И вот Австро-Венгрия объявляет Сербии войну. Поскольку почти все европейские государства были объединены в военные союзы, за несколько дней они тоже втянулись в войну. Но фронт в скором времени застыл на месте, потому что ни один из военных блоков не смог занять доминирующее положение. Начались беспримерные потери в людской и материальной силе. Символом этой взаимоуничтожающей позиционной войны стал Верден. Через четыре года, когда погибло в общей сложности 17 миллионов человек, война закончилась.
По всей вероятности, так или примерно так и вы запомнили информацию о Первой мировой войне. Если, конечно, история не ваша профессия. А то вы бы знали: все, разумеется, было не так. Начало военных событий было гораздо более сложным, запутанным и сильнее пронизано всякими случайностями, чем та картина, что выстроилась у нас в голове. В самом деле, до сих пор неизвестно: почему война началась именно в Сербии? Ведь тогда происходило много покушений (больше, чем сегодня). Точно так же Германия могла бы объявить войну Франции — или наоборот. Мы также не знаем, почему так долго продолжалась позиционная война. Множество инноваций в оружейном деле и в военных технологиях (станковые пулеметы, танки, ядовитые газы, подводные лодки и зачатки военной авиации), появившихся еще накануне войны, должны были бы сделать линию фронта куда более гибкой, текучей.
Наш мозг часто сравнивают с компьютером. Сравнение явно хромает. Компьютер накапливает сырые данные, причем в битах — мельчайших единицах информации. Мозг накапливает не сырые данные, а обработанные. Его излюбленный формат — не бит, но история. Почему? Потому что количество единиц хранения у нас в черепе ограничено. Восемьдесят миллиардов мозговых клеток — это впечатляет, кажется, много, но… Этого не хватает, чтобы накапливать все, что мы видим, читаем, слышим, нюхаем, пробуем на вкус, о чем думаем и что чувствуем. Вот наш мозг и изобрел хитрый трюк для сжимания данных: составление историй.
Реальный мир не знает историй. Вы можете хоть десять лет ползать по всем континентам, вооружившись лупой, и переворачивать камни — все подряд, — но не найдете ни единой истории. Камни найдутся, животные, растения, грибы. С мощным микроскопом вы увидите клетки, затем известным способом обнаружите молекулы, затем атомы и, наконец, элементарные частицы. Но никаких историй! Даже если бы вы оказались свидетелем Первой мировой войны, то, говоря объективно, вы увидели бы не мировую войну, а окопы, набитые людьми со странными стальными касками на голове, остатки лесов, состоящие из обломков деревьев, стальные пули, то и дело со свистом пролетающие в воздухе, и бесчисленное множество человеческих и лошадиных трупов.
