Вывод: чем меньше у вас будет скороспелых мнений, тем лучше станет ваша жизнь. Рискну утверждать: 99 процентов ваших мнений совершенно излишни. Всего один-единственный процент по-настоящему важен — как в личной жизни, так и в общественной, на работе и дома. И даже когда речь идет о небольшом круге тем, запретите себе произносить первое, что извергает вулкан у вас в голове. Представьте, что вы участвуете в телевизионном ток-шоу. Рядом с вами еще пятеро других приглашенных, и все они высказывают мнения, противоположные вашему. Только когда вы сами сможете с той же уверенностью выступать с противоположных позиций, вы заслужите право иметь собственное мнение.
Глава 31. Ментальная крепость
Колесо Фортуны
Однажды утром в 523 году в ворота дома ученого мужа Боэция
[50] постучали. Боэций — ему тогда было около сорока лет — был очень успешным, прославленным, ну, может, и несколько самоуверенным интеллектуалом. Он происходил из благородной семьи, получил хорошее воспитание и образование. При короле Теодорихе
[51] занимал высшие посты в Риме. У него был образцовый брак, прекрасная семья и превосходные дети. В общем, он наслаждался жизнью и мог позволить себе денно и нощно предаваться любимому занятию: переводить книги с древнегреческого на латынь (в те времена уже вряд ли кто-то мог читать греческих классиков в оригинале). Богатство Боэция, его авторитет, общественное положение и творческие силы достигли расцвета — когда, как уже сказано, однажды утром в ворота его дома постучали. И Боэций был арестован.
Боэция подозревали в поддержке заговора против Теодориха. Суд — в отсутствие подозреваемого — приговорил его к смертной казни. Все его добро, его деньги, библиотека, его дома и роскошная одежда были конфискованы. В темнице он написал свою последнюю книгу «Утешение философией». В кандалах он провел целый год, после чего приговор был приведен в исполнение. Как тогда полагалось — мечом.
«Утешение философией» стало одной из самых читаемых книг Средневековья, хотя здесь, в противоположность почти всем успешным средневековым книгам, ничего не говорится о христианской вере. О чем эта книга? Запуганный, отчаявшийся Боэций сидит в оковах, ожидая казни. Внезапно перед ним появляется призрак: величественная, довольно пожилая женщина — Философия. Она объясняет ему, как устроен мир, и предлагает несколько ментальных инструментов — нельзя сказать чтобы совсем не похожих на те, что я предлагаю вам в этой книге, — дабы он смог справиться с новой, безысходной ситуацией. Ниже — выжимки из рекомендаций «Философии», или, естественно, из рекомендаций Боэция.
Во-первых, примите как факт, что в жизни имеет место нечто вроде Судьбы. Во времена Боэция ее представляли себе в виде фигуры Фортуны. Эта дама постоянно крутит колесо счастья («колесо Фортуны»), при вращении которого высшая точка подъема и низшая точка падения снова и снова меняются местами. Кто хочет подняться, участвуя в этой игре, должен понимать, что за подъемом вновь последует падение. Так что не следует слишком радоваться или огорчаться тому обстоятельству, что вы сейчас на подъеме или на спаде. Ведь «колесо» может снова перевернуться.
Во-вторых, все, чем вы обладаете, что цените и любите, преходяще. Все может исчезнуть: ваше здоровье, ваш партнер по жизни, ваши дети, друзья, ваш дом, ваша Родина, ваша репутация, ваш статус. Не стремитесь со всей одержимостью и отчаянием к этим вещам. Сохраняйте спокойствие и радуйтесь, если Судьба наделяет вас чем-то из вашего списка. Но не упускайте из виду, что все эти вещи хрупки, непостоянны и преходящи. Лучше всего воспринимать их так, словно они вам даны напрокат и в любой миг их могут снова забрать. Самое позднее — при вашей смерти.
В-третьих, если вы потеряли многое или все, как Боэций, подумайте о том, что хорошего в вашей жизни было больше (иначе сейчас вам было бы не на что жаловаться) и что сладкое всегда перемешано с горьким. Плакать не стоит. Слезами делу не поможешь.
Единственное, что у вас невозможно отнять, — ваш разум, вашу способность мыслить, возможность интерпретировать несчастья, потери или удары судьбы. Можно назвать это ментальной крепостью — пространством свободы, которое нельзя покорить.
Обо всем этом вы, конечно, уже слышали и читали, ведь даже для Боэция эти идеи не новы. Это основы стоицизма, древней и крайне практичной жизненной философии. Стоицизм возник в Афинах, в IV веке до нашей эры — то есть за тысячу лет до Боэция, — и пережил второе рождение в первые два века после Рождества Христова в Риме. Имена великих стоиков — Сенека (старец), Эпиктет
[52] (раб) и Марк Аврелий (римский император). Удивительным образом стоицизм и поныне является единственной ветвью философии, где даются практические ответы на повседневные жизненные вопросы. Остальные ветви и ответвления предлагают пищу для ума, они интеллектуально насыщенны, но почти не способны помочь справляться с задачами жизни.
Боэций был одним из последних стоиков — до того как христианство затуманило европейский дух, передав ответственность за собственную жизнь в руки бога. Туман улетучился только тысячу лет спустя. Но даже после того, как Просвещение, словно восходящее солнце, осветило нашу жизнь великолепными лучами, наследие стоицизма все еще оставалось в тени — оно и сейчас остается, по сути, неким тайным знанием. Идеи стоиков — вдруг — сверкают то тут, то там. Например, когда переживший холокост Виктор Франкл пишет: «Свобода — это всегда свобода выбора позиции, которую человек занимает, сталкиваясь со своей судьбой», он подразумевает ту самую ментальную крепость. Кто читает Примо Леви, удивляется, насколько стоически автор описывает свой опыт жизни в концлагере. А в главе 27 мы узнаём героического пилота Стокдэйла как стоика: семь лет в военном плену, из них четыре года в одиночной камере. В целом, однако, идеи стоиков нам, сегодняшним, чужды. Кто позволяет себе упоминать про судьбу, имеет в виду уже не «колесо Фортуны», а «отказ системы». Безработица, голод, война, болезни, даже сама смерть — во всем у нас виновата система, которая, к сожалению, иногда отказывает.
