Раз не находится объяснения разуму и неизвестно, какую он выполняет функцию, почему бы нам его просто не упразднить? История науки изобилует отвергнутыми концепциями и теориями. Например, ученые раннего Нового времени, искавшие объяснение движению света, исходили из существования субстанции под названием «эфир», которая предположительно заполняет всю вселенную. Считалось, что свет – это волны эфира. Однако ученые не сумели эмпирически подтвердить наличие эфира и выдвинули другие, лучшие теории света. В результате эфир был отправлен в мусоросборник науки.
Таким же образом люди тысячелетиями объясняли многочисленные природные явления вмешательством Бога. Откуда берутся молнии? Их мечет Бог. Почему идет дождь? Его посылает Бог. Как на Земле появилась жизнь? Ее создал Бог. В последние несколько веков ученые не обнаружили никаких эмпирических доказательств бытия Бога, зато нашли гораздо более обстоятельные объяснения разрядам молний, дождю и происхождению жизни. Если не считать нескольких подразделов философии, ни в одном уважаемом научном журнале сейчас не встретишь статьи, в которой бытие Бога рассматривалось бы всерьез. Историки не говорят, что союзники выиграли Вторую мировую войну, потому что на их стороне был Бог; экономисты не возлагают на Бога вину за экономический кризис 1929 года; геологи не списывают на Его волю сдвиги тектонических плит.
Аналогичная участь постигла и душу. Тысячелетиями люди верили, что за всеми нашими поступками и решениями стоит душа. Однако в отсутствие подтверждающих свидетельств и под влиянием гораздо более обстоятельных альтернативных теорий биология выбросила душу на свалку. Как частные лица, многие биологи и врачи, возможно, продолжают верить в душу. Но они никогда не пишут о душе в серьезных научных журналах.
Может быть, разуму пора последовать за душой, Богом и эфиром в мусорный бак науки? Ведь никому еще не удалось разглядеть чувство боли или любви под микроскопом, и у нас есть детальное биохимическое объяснение боли и любви, не оставляющее места субъективным переживаниям. Однако между разумом и душой есть принципиальное различие (так же как между разумом и Богом). В то время как существование вечной души – домысел чистой воды, ощущение боли – явная и весьма осязаемая реальность. Когда я наступаю на гвоздь, то абсолютно уверен, что чувствую боль (не важно, известно ли мне научное описание процесса). В то же время у меня нет уверенности, что, если в рану попадет инфекция и я умру от гангрены, моя душа будет жить дальше. Это очень занятная и утешительная идея, в которую я был бы счастлив поверить, но у меня нет доказательств ее правдивости. Поскольку все ученые постоянно испытывают субъективные чувства (уж боль и сомнение наверняка), они не могут отрицать их существование.
Другой способ списать со счетов разум и сознание – отрицать не их существование, а их значимость. Некоторые ученые – в том числе Дэниел Деннет
[105] и Станислас Деан
[106] – утверждают, что на все сколько-нибудь значимые вопросы можно ответить, исследуя мозговую активность без всякой ее связи с субъективными переживаниями. Таким образом, ученые могут спокойно убрать «разум», «сознание» и «субъективные переживания» из своего словаря и из своих статей. Но как станет ясно из следующих глав, все величественное здание современной политики и этики построено на субъективных переживаниях и редкую морально-этическую дилемму можно разрешить, основываясь исключительно на мозговой активности. Почему, например, недопустимы пытки и изнасилование? С чисто неврологической точки зрения, когда человека пытают или насилуют, в его мозге происходят определенные биохимические реакции и от одного пучка нейронов к другому передаются всевозможные электрические импульсы. Что в этом может быть дурного? Большинство современных людей питают отвращение к пыткам и изнасилованиям из-за причиняемых жертвам страданий. Если какой-нибудь профессор считает, что субъективные переживания не важны, пусть попробует объяснить, почему пытки и изнасилование неприемлемы, не касаясь субъективных ощущений.
В конечном счете многие ученые признают, что сознание реально и может иметь огромную моральную и политическую ценность, однако утверждают, что оно не выполняет никакой биологической функции. Сознание – это биологически бесполезный побочный продукт некоторых мозговых процессов. Двигатели самолета ревут громко, но не рев поднимает его в небо. Людям не нужен углекислый газ, но каждый их выдох увеличивает его содержание в воздухе. Так же и сознание может быть своего рода ментальным выхлопом от работы сложных нейронных сетей. Оно ничего не делает.
Оно просто есть. Если это правда, значит, все боли и удовольствия, испытанные миллиардами живых существ за миллионы лет, – не более чем подобный выхлоп. Мысль интересная, даже если и ошибочная. Но больше всего поражает то, что на сегодняшний момент это лучшая теория сознания, которую нам способна предложить современная наука.
Возможно, биологи рассматривают проблему под неверным углом. Они полагают, что вся жизнь заключается в обработке данных и что организмы представляют собой машины для произведения вычислений и принятия решений. Однако эта аналогия между организмами и алгоритмами может направить нас по ложному пути. В XIX веке ученые сравнивали мозг и разум с паровыми двигателями. Почему с паровыми двигателями? Потому что в те времена это было последнее чудо техники. Оно приводило в действие поезда, корабли и станки, так что, когда люди пытались объяснить жизнь, они предполагали, что она устроена по аналогичному принципу. Разум и тело состоят из трубок, цилиндров, клапанов и поршней, которые нагнетают и сбрасывают давление, производя тем самым движения и действия. Этот взгляд нашел отражение даже в психоанализе Фрейда, и с тех пор наш психологический жаргон изобилует понятиями, заимствованными из механики.
Взять хотя бы следующее рассуждение Фрейда: «Армии используют половое влечение для подогрева воинственности. Армия призывает в свои ряды юношей на пике половой возбудимости. Армия ограничивает солдат в возможности заниматься сексом и сбрасывать внутреннее давление, которое в результате накапливается. Затем армия перенаправляет это сдерживаемое давление и дает ему выйти в форме военной агрессии». Именно так работает паровой двигатель. Вы выпариваете воду в герметически закрытой камере. Давление в ней возрастает до тех пор, пока вы вдруг не открываете клапан и пар не устремляется в нужном направлении, приводя в движение поезд или ткацкий станок. Не только в армии, но и в обычной жизни мы часто жалуемся, что «можем лопнуть, если не выпустим пар».
В XXI веке сравнивать человеческую психику с паровым двигателем смешно. Теперь нам известны гораздо более совершенные технологии – компьютерные, поэтому мы уподобляем человеческую психику обрабатывающему данные компьютеру, а не использующему давление паровому двигателю. Но эта новая аналогия может показаться столь же наивной. Ведь у компьютера нет разума. Компьютер ничего не хочет, даже когда подхватывает вирус, и интернет не чувствует боли, даже когда авторитарные режимы отключают от Всемирной сети целые страны. Так зачем использовать компьютер как модель для понимания разума?
