Именно поэтому мы должны прилагать все усилия, чтобы отличать фантазию от реальности.
Вымысел сам по себе не плох. Он критически важен. Без общепризнанных мифов о деньгах, государствах и корпорациях не может функционировать ни одно сложное человеческое сообщество. Мы не сыграем в футбол, если единодушно не поверим в придуманные для него правила, не воспользуемся преимуществами рынка и суда при отсутствии сходной мифологии. Но мифы – лишь инструмент. Они не должны становиться нашими целями или критериями. Забывая, что это не более чем вымысел, мы отрываемся от реальности. Мы развязываем целые войны «в интересах корпораций» или «для защиты национальных интересов».
Корпорации, деньги и нации – всего лишь плод нашего воображения. Мы изобрели их ради себя, зачем же мы жертвуем жизнями ради них?
В XXI веке мы создадим такие могущественные мифы и такие тоталитарные религии, какие человечеству и не снились. С помощью биотехнологий и компьютерных алгоритмов эти религии будут не только контролировать каждый наш шаг, но и создавать наши тела, мозги, мысли и целые виртуальные миры, в каждом из которых будут свой ад и свой рай. Распознавать и отделять вымысел от реальности и религию от науки будет намного сложнее. Но уметь делать это становится так важно, как никогда раньше.
5. Странная парочка
Вымыслы – фундамент и опоры любого человеческого общества. С течением истории мифы о богах, нациях и корпорациях приобрели такую силу, что возобладали над объективной реальностью. Вера в могучего бога Се-бека, Небесный мандат или Библию вдохновляла людей на сооружение Фаюмского озера, Великой Китайской стены и Шартрского собора. К несчастью, из-за этой слепой веры человеческие усилия часто направлялись на возвеличивание вымышленных сущностей, таких как боги и нации, а не на облегчение жизни реальных мыслящих существ.
Современное общество, на первый взгляд, не имеет ничего общего с Древним Египтом и средневековым Китаем. Что так изменило его – использование достижений науки? Правильно ли будет сказать, что, несмотря на живучесть традиционных мифов, современные социальные системы все больше опираются на объективные научные теории вроде теории эволюции, которых просто не знали в Древнем Египте и средневековом Китае?
На это можно было бы, конечно, ответить, что научные теории – это просто новый тип мифов и что наша вера в науку ничем не отличается от веры древних египтян в великого бога Себека. Однако это сравнение не выдерживает критики. Себек существовал только в коллективном воображении верующих в него. Безусловно, молитвы Себеку скрепляли социальную систему Египта, помогая людям рыть каналы и возводить плотины, которые предотвращали наводнения и засухи. Но сами по себе молитвы ни на йоту не поднимали и не снижали уровень воды в Ниле. Научные же теории – не просто средство объединения людей. Часто приходится слышать: Бог помогает тому, кто помогает себе сам. Это окольный способ сказать: Бога нет, но если вера в Него побуждает нас что-то делать – она помогает. Антибиотики, в отличие от Бога, помогают даже тем, кто сам себе не помогает, – они борются с инфекциями независимо от того, верит в них кто-то или нет.
Таким образом, доиндустриальный мир очень отличается от индустриального. Египетские фараоны и китайские императоры не смогли одолеть голод, мор и войну, несмотря на все старания в течение тысячелетий. Индустриальные общества справились с этим за несколько веков. Не результат ли это вытеснения интерсубъективных мифов объективным научным знанием? И не предвидится ли в ближайшие десятилетия ускорение этого процесса? Поскольку технологии дают нам шанс усовершенствовать человека, победить старость и найти ключ к счастью, не отвлекутся ли люди от вымышленных богов, наций и корпораций и не уйдут ли с головой в расшифровку физической и биологической реальности?
На самом деле все обстоит гораздо сложнее. Да, современная наука поменяла правила игры, но это не была замена мифов фактами. Мифы не утратили власти над человечеством, и наука только укрепляет эту власть. Вместо того чтобы сокрушить интерсубъективную реальность, наука будет предоставлять ей возможность еще большего контроля над объективной и субъективной реальностями. Благодаря компьютерам и биоинженерии разница между вымыслом и реальностью будет стираться – по мере того, как люди будут переделывать действительность, чтобы она соответствовала их любимым сказкам.
Жрецы обожествляли крокодилов, а фараон грезил о вечной жизни. На самом деле священный крокодил был обычной болотной рептилией (правда, разодетой в золото), а фараон – таким же смертным, как самый бедный из его подданных. После смерти его труп мумифицировали, пропитав бальзамами и благовониями, но он от этого не ожил. А в XXI веке ученые и инженеры, вероятно, смогут создать реальных суперкрокодилов и обеспечивать сильным мира сего вечную молодость.
Дальнейшее развитие науки еще больше усилит по крайней мере некоторые мифы и религии. Чтобы понять, каким образом, и осознать вызовы начавшегося столетия, мы должны вернуться к одному из самых чувствительных вопросов: как соотносятся современная наука и религия? Казалось бы, об этом уже миллион раз сказано все, что можно сказать. Однако в действительности наука и религия подобны супругам, которые после пятисот лет визитов к семейным психологам все еще плохо знают друг друга. Он продолжает мечтать о Золушке, она тоскует по прекрасному принцу… и оба не перестают пререкаться из-за того, чья очередь выносить мусор.
Демоны и микробы
Большинство недоразумений относительно науки и религии проистекает из ошибочных определений религии. Религию слишком часто путают с суеверием, духовностью, верой в сверхъестественные силы или верой в богов. Религия же не является ни тем, ни другим, ни третьим.
Религию нельзя приравнивать к суеверию: едва ли найдется кто-то, кто назовет свои сокровенные верования «суевериями». Наша вера всегда «истинна», верят всуе только другие.
У сверхъестественных сил тоже мало приверженцев. Почитатели демонов, духов и фей не считают эти существа сверхъестественными. Они – неотъемлемая часть природы: как дикобразы, скорпионы, микробы. Современные медики винят в болезнях невидимые микробы, а жрецы вуду – невидимых духов. В этом нет ничего сверхъестественного: если вы разозлили какого-то духа, дух входит в ваше тело и терзает вас болью. Что может быть естественнее? Лишь те, кто не верит в духов, воспринимают их как нечто не вписывающееся в естественный порядок вещей.
Отождествление религии с верой в сверхъестественные силы подразумевает, что вы способны постичь все известные природные явления без религии. Поняв весь природный мир в целом, вы сможете затем решить для себя, нужна вам или нет какая-нибудь еще «сверхъестественная» религиозная догма. Однако религии практически в один голос твердят, что без них правда о мире вам не откроется. Ни за что не поймете вы истинную причину болезни, засухи или землетрясения, если не вооружитесь их догмой.
Определить религию как «веру в богов» тоже проблематично. Обычно мы говорим, что истый христианин религиозен, потому что верит в Бога, в то время как пламенный коммунист не религиозен, потому что в коммунистическом учении нет богов. Но религия создается людьми, а не богами, и определяется своей социальной функцией, а не существованием богов. Религией является любой всеобъемлющий миф, наделяющий человеческие законы, нормы и ценности надчеловеческой легитимностью. Он освящает человеческие социальные структуры, утверждая, что они есть отражение надчеловеческих законов.
