Освенцим должен служить кроваво-красным предупреждающим знаком, а не черным занавесом, скрывающим от нас целые сегменты человеческого горизонта. Эволюционный гуманизм сыграл важную роль в формировании современной культуры и, очевидно, сыграет даже более значительную роль в формировании XXI века.
Лучше ли Бетховен Чака Берри?
Чтобы удостовериться, что мы поняли разницу между тремя ветвями гуманизма, давайте сравним несколько человеческих переживаний.
Переживание № 1. Профессор-музыковед в зале Венской филармонии слушает вступительные аккорды Пятой симфонии Бетховена. «Па-па-па-ПАМ!» Когда звуковые волны ударяют в его барабанные перепонки, сигналы бегут от них по слуховым нервам в мозг, и надпочечники выбрасывают в кровь адреналин. У профессора учащается сердцебиение, становится глубже дыхание, на затылке приподнимаются волосы и по спине бегут мурашки. «Па-па-па-ПАМ!»
Переживание № 2. 1965 год. «Мустанг» с откидным верхом летит по Тихоокеанскому шоссе из Сан-Франциско в Лос-Анджелес. Молодой мачо за рулем врубает на полную мощь Чака Берри: «Давай, Джонни, давай!» Когда звуковые волны ударяют в его барабанные перепонки, сигналы бегут от них по слуховым нервам в мозг, и надпочечники выбрасывают в кровь адреналин. У мачо учащается сердцебиение, становится глубже дыхание, на затылке приподнимаются волосы и по спине бегут мурашки. «Давай, Джонни, давай!»
Переживание № 3. Конго. В глубине тропического леса пигмей-охотник замер на месте. Из ближайшей деревни до него доносится песня посвящения девушек в женщины: «Йе о-хо. Йе о-йе!» Звуковые волы ударяют в барабанные перепонки, сигналы бегут в мозг, надпочечники выбрасывают адреналин, учащается сердцебиение, становится глубже дыхание, на затылке приподнимаются волосы, и по спине бегут мурашки. «Йе о-хо. Йе о-йе!»
Переживание № 4. Ночь полной луны где-то в канадских Скалистых горах. Волк стоит на вершине холма, прислушиваясь к вою течной волчицы: «У-у-у-ууууу! У-у-у-ууууу!» Звуковая волна – барабанные перепонки – сигналы в мозг – адреналин из надпочечников – чаще сердцебиение – глубже дыхание – шерсть на загривке – мурашки по спине. «У-у-у-ууууу! У-у-у-ууууу!»
Какое из этих четырех переживаний наиболее ценно?
Либералы, скорее всего, скажут, что переживания профессора-музыковеда, молодого мачо и конголезского охотника совершенно равноценны и заслуживают равного уважения. Каждое человеческое переживание привносит в мир что-то уникальное и обогащает его новым смыслом. Кто-то любит классическую музыку, кто-то рок-н-ролл, а кто-то предпочитает традиционные африканские напевы. Тех, кто учится музыке, нужно знакомить со всеми мыслимыми стилями и жанрами, и тогда они смогут зайти в iTunes Store, внести номер банковской карточки и приобрести то, что им по вкусу. Красота – в ушах слушающего, и потребитель всегда прав. А так как волк не человек, значит, его переживания намного менее ценны. Поэтому и волчья жизнь стоит дешевле, чем человеческая. Поэтому совершенно нормально убить волка, чтобы спасти человека. Ко всему прочему, волки не могут участвовать в слушательских голосованиях и иметь банковских карт.
Пример этого либерального подхода – Золотая пластинка «Вояджера». В 1977 году американцы запустили в космос космический зонд «Вояджер-1». Он уже покинул пределы Солнечной системы, став первым рукотворным объектом, бороздящим межзвездное пространство. Помимо новейшего научного оборудования НАСА поместила на его борту позолоченную пластинку, задача которой – представить планету Земля любопытным инопланетянам, если таковые пересекутся с зондом.
На пластинке записана разнообразная научная и культурная информация о Земле и ее обитателях, специально отобранные изображения и голоса, и несколько дюжин образцов музыки со всего мира – все это, предполагается, дает представление о творческих достижениях землян. В музыкальном попурри смешаны без определенного порядка фрагменты классических произведений, включая первую часть Пятой симфонии Бетховена, современные поп-хиты, включая «Джонни Б. Гуд» Чака Берри, и фольклор разных народов, включая песню посвящения конголезских девушек-пигмеек. Хотя на саундтреке есть несколько волчьих завываний, они не входят в музыкальный ряд, а помещены среди шумов ветра, дождя и прибоя. Наше послание потенциальным слушателям с альфы Центавра сообщает, что симфония Бетховена, песни Чака Берри и пигмеев – явления одного порядка, тогда как волчий вой относится к совершенно иной категории.
Социалисты, вероятно, согласятся с либералами в том, что переживания волка мало чего стоят. Но их отношение к трем человеческим переживаниям будет совсем другим. Убежденный социалист объяснит, что истинная цена музыки определяется не переживаниями единичного слушателя, а ее воздействием на переживания многих людей и общество в целом. Как говорил председатель Мао: «Нет такой вещи как искусство ради искусства; искусства, стоящего над классами; искусства, которое обособленно или независимо от политики»
[179].
Так что в оценке музыкальных переживаний социалисты сосредоточатся, например, на том факте, что Бетховен писал Пятую симфонию для сливок европейского общества как раз в то время, когда Европа готовилась к завоеванию Африки. В его симфонии отразились идеалы Просвещения, превозносившие высшие классы белого общества и оправдывавшие покорение Африки, в контексте романтического мифа о «бремени белых»
[180].
Рок-н-ролл, скажут социалисты, родился в среде угнетенных афроамериканцев, черпавших вдохновение в таких жанрах, как блюз, джаз и госпел. Но в 1950-х и 1960-х годах рок-н-ролл прибрала к рукам господствующая белая Америка, поставившая его на службу потребительству, американскому империализму и кока-колониализму. Рок-н-ролл был коммерциализован и присвоен богатенькими белыми тинейджерами для их мелкобуржуазной иллюзии бунта. Сам Чак Берри прогнулся под давлением капиталистического пресса. Сначала он пел: «Парень цветной Джонни Б. Гуд», но по настоянию принадлежащих белым радиостанций изменил строчку на: «Парень простой Джонни Б. Гуд».
Что до хора конголезских пигмеек, то их песня посвящения – часть патриархальной системы власти, которая промывает мозги и мужчинам, и женщинам, подчиняя их деспотичному гендерному порядку. И если запись подобных песен пробивается на мировой рынок, то служит лишь подогреву западных колониальных фантазий об Африке в целом и африканских женщинах в частности.
Так что же лучше: Пятая симфония Бетховена, «Джонни Б. Гуд» или пигмейская ритуальная песня? Следует ли правительству вкладываться в строительство оперных театров, рок-площадок или выставок африканского фольклора? И чему мы должны учить юных музыкантов в школах и колледжах? Ну, это вопрос не ко мне. Это к партийному комиссару по культуре.
