2. Мое подлинное «я» абсолютно свободно.
3. Из первых двух допущений следует, что я знаю о себе то, чего не может обнаружить никто другой. Так как только у меня есть доступ в мое внутреннее глубинное пространство свободы, то лишь я один способен слышать нашептывания моего подлинного «я». Вот почему либерализм предоставляет человеку столько власти. Я никого не могу облечь правом делать выбор за меня, потому что никто другой не может знать, каков я на самом деле, что я чувствую и чего хочу. Именно поэтому избирателю виднее, потребитель всегда прав, а красота в глазах смотрящего.
Однако естественные науки оспаривают все три допущения и утверждают:
1. Организмы суть алгоритмы, и человек не индивидуум, он дивидуум. Иначе говоря, человек – это собрание разных алгоритмов, у него нет единого внутреннего голоса, или единого «я».
2. Алгоритмы человека не свободны. Они сформированы либо генами, либо средой, их решения либо детерминированы, либо случайны – но в любом случае не свободны.
3. Из этого следует, что теоретически внешний алгоритм вполне способен познать меня лучше, чем я сам когда-либо познаю себя. Алгоритм, который мониторил бы каждую из систем, образующих мое тело и мозг, мог бы точно знать, кто я такой, как себя чувствую и чего хочу. Будучи создан, такой алгоритм заменит избирателя, потребителя и зрителя. Тогда алгоритму будет виднее, алгоритм будет всегда прав и красота будет в алгоритмических расчетах.
В XIX и XX веках вера в индивидуализм имела практический смысл, потому что тогда не существовало внешних алгоритмов, которые могли бы подвергнуть человека по-настоящему эффективному мониторингу. Государства и рынки очень хотели бы, но у них не было соответствующих технологий. КГБ и ФБР имели слабое представление о биохимии, мозге и геномах, и, даже если их агенты записали бы каждый мой телефонный разговор и зафиксировали бы каждую мою случайную встречу на улице, у них не было вычислительных мощностей, способных проанализировать эту информацию. То есть в XX веке, при тогдашнем уровне технологий, либералы в общем-то не ошибались, утверждая, что никто не может знать меня лучше, чем я сам. Поэтому у людей были все основания считать себя автономными системами и слушаться собственных внутренних голосов, а не указаний Большого Брата.
Однако не исключено, что технологии XXI века позволят внешним алгоритмам «взломать человеческую сущность» и узнать меня лучше, чем знаю себя я сам. Как только это случится, вера в индивидуализм рухнет и полномочия перейдут от отдельных личностей к сетевым алгоритмам. Люди больше не будут автономными единицами, устраивающими свою жизнь в соответствии со своими желаниями, а привыкнут воспринимать себя как совокупность биохимических механизмов, которые находятся под постоянным наблюдением и контролем сети алгоритмов. Для того чтобы это произошло, не нужен алгоритм, который знает меня в совершенстве и никогда не ошибается; ему достаточно знать меня лучше, чем знаю себя я сам, и ошибаться реже, чем ошибаюсь я. Тогда у меня будет резон доверять этому алгоритму все больше моих решений – как мелких повседневных, так и жизненно важных.
В медицине мы уже перешли эту черту. В больницах мы больше не индивиды. Уже не вызывает сомнения, что вскоре основную часть самых важных решений о состоянии здоровья человека будут принимать алгоритмы, такие как Wa t s o n. И это совсем не обязательно плохо. Диабетики уже носят сенсоры, автоматически несколько раз в день измеряющие уровень сахара и при критических показателях подающие тревожный сигнал. В 2014 году исследователи из Йельско-го университета объявили о первых успешных испытаниях «искусственной поджелудочной железы», контролируемой айфоном. В эксперименте приняли участие пятьдесят два диабетика. В живот каждого пациента были имплантированы крошечный сенсор и миниатюрная помпа, соединенная с маленькими емкостями с инсулином и глюкагоном – гормонами, совместно регулирующими уровень сахара в крови. Сенсор непрерывно мониторил уровень сахара, передавая данные на айфон. В нем было установлено анализирующее информацию приложение, которое при необходимости посылало приказ помпе ввести точно рассчитанную дозу либо инсулина, либо глюкагона. Все это без какого-либо участия человека
[235].
Сейчас многие люди, даже не страдающие серьезными заболеваниями, стали пользоваться нательными сенсорами и компьютерами для контроля за здоровьем и жизнедеятельностью. Эти устройства, встраиваемые во что угодно – от смартфонов и наручных часов до браслетов и нижнего белья, записывают различную биометрическую информацию типа кровяного давления и частоты пульса. На основании этих данных компьютерные программы дают затем пользователям рекомендации, как питаться и какой режим соблюдать, чтобы дольше наслаждаться активной жиз-нью
[236]. Фармацевтический гигант Novartis совместно с Google разрабатывают контактные линзы, каждые несколько секунд по составу слезы определяющие уровень сахара в крови
[237]. Компания Pixie Scientifc продает «умные подгузники», которые оценивают состояние здоровья младенцев, анализируя их какашки. В ноябре 2014 года Microsof выпустил умный браслет Microsof Band, отслеживающий кроме всего прочего ваш пульс, качество вашего сна и число сделанных вами за день шагов. Приложение Deadline идет еще дальше: оно оповещает вас, сколько лет вы проживете при своих привычках и образе жизни.
Некоторых эти приложения просто развлекают, а для кого-то это уже стало идеологией, если не религией. Представители движения Quantifed Self
[238] утверждают, что наша сущность, наше «я» – не что иное, как математические модели. Эти модели настолько сложные, что человеческому уму их не постичь никогда. Поэтому, если вы действительно хотите познать самого себя, не тратьте время на философию, медитацию и психоанализ, а методично собирайте свои биометрические данные. Пусть алгоритмы их анализируют и разъясняют вам, кто вы и что вам следует делать. Лозунг движения – «Самопознание через числа»
[239].
