Хотя во время своего правления Клеопатра большое внимание уделяла отношениям с миром за пределами Египта, ее древнее царство служило экзотическим фоном традиционных ритуалов, необходимых для поддержания ее статуса божественного монарха. Появление перед подданными во время регулярных плаваний вверх и вниз по Нилу обеспечивало ей поддержку с их стороны и финансовые ресурсы, нужные для проведения амбициозной внешней политики. Даже монеты с ее строгим, почти мужским профилем, выпускавшиеся с таким расчетом, чтобы вызывать симпатию на обширных территориях, где правили мужчины, служили важным средством пропаганды. В современном мире эти изображения считаются подтверждением того, что Клеопатра была отнюдь не красавицей, и поскольку совершенно определенно не существует ее правдивых портретов, появились даже утверждения, что «Нефертити — это лицо без царицы, а Клеопатра — это царица без лица»
[4].
Данное высказывание относительно Нефертити лишено справедливости, а в последние годы изменились представления и о самой Клеопатре. Ее узнали в ряде произведений изобразительного искусства, в том числе по крайней мере в трех изумительных мраморных бюстах, которые выгодно отличаются от изображений женщин, считавшихся в те времена первыми красавицами. И все-таки главным достоинством Клеопатры была не эстетика лица; Клеопатру Великую, в полной мере заслуживающую такого же эпитета, как и ее предшественник Александр, теперь можно наконец признать «личностью, чье великолепие и харизма сопоставимы с качествами самого Александра»
[5].
Мое увлечение Клеопатрой, как и многим другим, началось в детстве. Я проявляла немалый интерес к людям, оставившим след в истории, особенно если о них сложилось противоречивое или негативное представление. Тесная взаимосвязь между Клеопатрой и Александром лишь усилила мое желание узнать больше. Взрослея, я продолжала читать о них все, что могла найти, посещала места, где они бывали, и пыталась составить представление об их особых отношениях с Древним Египтом. Мой интерес достиг пика, когда я работала над диссертацией по древней истории и египтологии в 1984 году. Тогда-то я и познакомилась с незаурядной семьей Клеопатры — Птолемеями, греческой династией, правившей Египтом триста лет от Александра до самой Клеопатры. И хотя этих правителей обычно называют слабыми, неэффективными и не имеющими прямого отношения к фараоновскому прошлому Египта, Птолемеи внесли значительный вклад в египтологию.
Питая пристрастие к историческим исследованиям, Птолемеи основали публичную библиотеку в Александрии, привлекли многих ученых к сбору текстов со всех концов древнего мира и их изучению. Здесь египетский жрец Манефон составил список фараонов за трехтысячелетнюю историю Египта, распределив их по династиям, и его системой пользуются и поныне. Сведения о бальзамировании — практике, наиболее характерной для Египта, — мы получили только из двух греческих источников, один из которых принадлежит к временам Клеопатры; и даже в терминологии, относящейся к древней культуре страны, преобладают греческие заимствования. Для примера можно назвать и такие общеизвестные египтологические термины, как «иероглиф», «обелиск», «пирамида», «саркофаг», и имена богов — Исида, Осирис, Анубис, имена фараонов — Тутмос, Аменофис, Сесострис, название реки Нил и даже самой страны Египет.
Птолемеи как рачительные наследники осуществляли программу широкого строительства по всей стране, в том числе большинства храмов, сохранившихся до наших дней. В надписях на стенах даются подробные описания ритуалов, не встречающихся в каких-либо других источниках, и благодаря тому, что надписи часто делались на двух языках — на греческом и египетском, современный мир получил ключ к расшифровке иероглифов. Первыми прочитали вслух имена Птолемея и Клеопатры.
Используя богатства инородной империи, греческие монархи Египта преобразили свое царство. И хотя неудержимая римская экспансия привела к постепенному истощению состояния Птолемеев, оно было многократно приумножено Клеопатрой. Будучи последней правительницей из династии и первой, овладевшей египетским языком, она восстановила империю Египта до размеров тысячелетней давности; Египет снова стал мировой супердержавой, и его народ по праву гордился царицей, которую он боготворил в течение столетий после ее смерти.
Хотя в современном Египте ее все еще воспринимают как своего рода символ, многие египтологи относятся к этому скептически. Недавно некоторые ученые высказали мнение, что Клеопатра могла быть самой известной женщиной Древнего Египта, но «гораздо более важной фигурой являлась Хатшепсут — женщина-фараон, правившая почти двадцать лет в XV веке до н. э.»
[6]. Только вот важной для кого?
Клеопатра не только правила в течение такого же периода времени, она преобразовала Египет, превратив его из марионеточного царства, подвластного Риму, в державу столь великую, что она чуть не завладела всем известным миром. Поэтому хотя Хатшепсут действительно была феноменальной личностью, без сомнения оказывавшей влияние на престолонаследников-Птолемеев, ее значение для Египта и остального Древнего мира несравнимо меньше, чем влияние Клеопатры, которое на протяжении столетий чувствовалось на огромных территориях этого региона.
Это влияние стало еще более очевидным, когда мы проводили обширные исследовательские работы в Йоркском университете и принимали участие в телевизионных передачах. Один из наших первых проектов касался связей между Египтом и Северной Африкой. Мы прослеживали пути сокровищ, принадлежавших дочери Клеопатры, чей роскошный двор многим напоминал стиль жизни ее матери и чья внешне схожая с пирамидой гробница находится на территории современного Алжира.
При осуществлении следующих проектов мы отправились в Южную Аравию, славившуюся своей собственной правительницей — царицей государства Шеба. По некоторым данным, Клеопатра нашла кратковременное убежище в Аравии, а длительные торговые связи с Египтом почти наверняка способствовали тому, что аравийцы переняли практику бальзамирования. Затем в Риме, где Клеопатра жила несколько лет, похороны забальзамированной почитательницы Исиды и ее сына в I веке н. э. служили новым доказательством того, что Египет оказывал немаловажное влияние на Европу. Даже за пределами известного мира первые описания Британии и ее народа сделал партнер Клеопатры — Юлий Цезарь.
Принесли плоды и долгие поиски Нефертити. Мы продолжаем обнаруживать сведения об этой женщине-фараоне, жившей в более ранний период, а открытия, сделанные в Долине царей и ее окрестностях, позволяют судить, что о таких женщинах помнили долго, перед ними преклонялись их преемницы вплоть до времен Клеопатры. Но если я начала заниматься научно-исследовательской работой по проблеме Нефертити без определенного интереса к ней как к личности, то Клеопатра привлекала мое внимание выдающимися способностями и достижениями.
