– Ну и ладно. – Дэви вытащил латексные перчатки и аккуратно натянул их. – Ну, пошли?
Милли сделала глубокий вдох и бросила тряпочку на разделочный стол:
– Быстрее начнем – быстрее закончим.
Прыгнув на дно каньона, Дэви отнял пистолет у Гиацинты – повернул дуло ей к животу и выгнул запястье так, что пальцы разжались. Когда Гиацинта лягнула ногой, Дэви исчез, зато осталась Милли. Она прыгнула Гиацинте за спину и дернула ее за плечи. Гиацинта рухнула на землю.
Дэви сел в кресло, Милли встала у него за спиной, положив ему руку на правое плечо. Гиацинта поднялась на ноги и оскалила зубы.
Дэви передернул затвор на «глоке». Во тьме мелькнул медный патрон.
Милли вздрогнула и стиснула Дэви плечо:
– Разве мы не…
– Да. Видимо, здесь есть запасной магазин. – Дэви вытащил обойму и снова передернул затвор.
Еще один медный цилиндр взлетел в воздух и со стуком упал на землю. Дэви вытащил из заднего кармана большой полиэтиленовый пакет и положил в него пистолет, обойму и два патрона, которые поднял с земли.
Не сводя глаз с Гиацинты, он протянул пакет Милли. Исчезновения жены он не увидел, а скорее почувствовал: тепло ее тела сменилось прохладой пустыни.
Гиацинта вздрогнула.
Дэви снял перчатки и бросил их на землю. Гиацинта судорожно вдохнула, и Дэви улыбнулся.
– Точно! На «глоке» ФБР найдет отпечатки только твоих пальцев. Они проведут баллистическую экспертизу и сопоставят с данными по пулям, убившим Брайана Кокса. Не хочешь сделать чистосердечное признание? Сдашь Симонса – избежишь смертной казни.
– Сам понимаешь, что это невозможно! – Гиацинта скривила губы. – Даже если я сдам Симонса, вы никогда к нему не притронетесь.
Дэви начал расстегивать рубашку.
– Ты хочешь сейчас? – Гиацинта сдвинула брови.
Вместо ответа Дэви снял рубашку и показал дренажную трубку.
У Гиацинты глаза на лоб вылезли. Когда вернулась Милли, она едва вздрогнула.
Милли взглянула на расстегнутую рубашку, потом на Гиацинту:
– Так ты сказал ей, да?
– Почему ты не погиб? – спросила Гиацинта.
– Этот вопрос мне порядком надоел, – отозвался Дэви и взглянул на Милли. – Не стоит недооценивать силу решительной женщины.
– Как ты снял его? – Гиацинта коснулась своей левой ключицы.
– Для любви преград нет, – невозмутимо ответила Милли и посмотрела на Дэви. – Ты готов?
– Готов.
Поджидавшие агенты ФБР заковали в наручники и обыскали бледную, подавленную Гиацинту.
– Вы арестованы за убийство Брайана Кокса, за похищение Дэвида Райса и Соджойны Джонсон, – завела Бэкка. – Вы имеете право хранить молчание… Осторожно! – Бэкка отскочила назад.
Гиацинта сложилась пополам, у нее началась рвота…
Дэви прыгнул прочь, не в силах наблюдать за происходящим. Он ждал, прижавшись лбом к холодным камням Гнезда. Дышал он медленно и глубоко. Когда наконец вернулась Милли, Дэви вопросительно на нее посмотрел.
– Ей ввели атропин и позвонили Салливану. К приезду «скорой» его бригада будет в сборе. – Милли села резко, как марионетка с перерезанными нитями. – Ты был прав. Гуманнее убить ее. – Через минуту Милли добавила: – Знаешь, как выразилась Бэкка? Мол, она надеялась, что Гиацинта расколется и вывалит все до конца, но не в таком же смысле!
25. «Время пришло»
– Никто из них не желает говорить?
– Из оставшихся в живых – никто, – устало ответила по телефону Бэкка.
Милли поморщилась. Звонила она с таксофона в столичном метро. Милли следила за платформой и за выходами. Сотовые постепенно вытесняли таксофоны, отыскать работающий аппарат становилось все сложнее. Но метрополитен – место верное, как и любое другое, где мобильную связь глушат помехи.
– Я думала, все операции прошли успешно!
– Да, успешно. Последний имплантат Салливан извлекал без страха и сомнения. Но единственным, кто пожелал пойти на сделку о признании вины, оказался повар.
– И?
– Его отравили.
– Под стражей?
– Да. В условиях строгой изоляции. Охранник исчез.
– Который принес ему еду?
– Да.
Милли притихла, наблюдая за двумя мужчинами в костюмах, спускающимися по эскалатору. Оба отвернулись от нее, один раскрыл журнал, который нес с собой.
– Не утащи я повара из особняка, он не погиб бы.
– Зато Дэви вполне мог погибнуть. Не ты отравила повара.
– А остальные в курсе? Гиацинта и прочие?
– Мы им не сообщали, но встречам с адвокатами помешать не могли. Уверена, адвокаты поставили их в известность: после бесед с ними арестованные заметно притихли.
По эскалатору спустились старшеклассники и разделились на две группы – мальчики отдельно, девочки отдельно. Члены каждой группы общались только между собой, но очень остро реагировали на другую группу.
– Кто оплачивает адвокатов?
– Эта информация не разглашается, однако в прошлом та фирма сотрудничала с «Бохстеттлером и партнерами».
– То есть, кроме показаний Дэви, Симонсу вам предъявить нечего?
– Нечего, – зло отозвалась Бэкка. – Даже с особняком все мутно. Знаю, что Симонс называл его своим, но особняк ему не принадлежит, по крайней мере непосредственно. По документам собственник – риелторская холдинговая фирма из Бостона, которая якобы сдала особняк в аренду дворецкому Эбни, который говорит даже меньше, чем Гиацинта. Я говорю «якобы», потому что ни одного документа о внесении арендной платы нет. Равно как и записей в гольф-клубе Эдгартауна, о которых ты рассказывала. Бесследно исчезли физик Конли и все слуги, сбежавшие до твоего появления. Из охранного предприятия уволили всех, кто обслуживал Грейт-Понд-лейн, из компьютеров охранной видеосистемы пропали жесткие диски.
– А Симонс?
– Он до сих пор в Нью-Йорке. В таунхаусе мы поставили жучок, Симонс телефоном пользуется, но если и обсуждает что-то важное, то здорово шифруется. DSL-соединения мы тоже проверяем, но электронка у него закодирована, а нам не очень хочется просить помощи у другой организации.
«Возможно, нас слушает АНБ», – подумала Милли.
– Ваше нежелание понятно.
– Мы будем следить и копать дальше.
– Пока не обрушится тонна кирпичей.
– Мама всегда хотела, чтобы я стала бухгалтером, – со вздохом отозвалась Бэкка.
Через два дня Милли отвела Дэви к первому попавшемуся хирургу в Портленде, штат Орегон, и ему сняли дренаж.
