– Выполняю директорское задание, – отрапортовала бодро, чувствуя, как ко мне возвращается хорошее настроение.
– Директорское? – Бутерброды не вызвали у него особого доверия. Хозяин сомневался в моей честности. Вот совсем как натовики недавно. Но заострять на этом внимание не стал. – А вы?
Студенты молчали. Пиромаг медленно убрал руку с моего плеча. Отвечать за них пришлось мне. И кто из нас немой, хотелось бы знать?
– Мешают выполнению миссии, – стихийник отошел на шаг, – но, кажется, уже об этом жалеют.
Водник был третьекурсником, самым старшим и самым смелым в этой тройке.
– Слушай, Илис, мы просто решили проявить заботу о девушке. Она выглядела такой потерянной…
Хозяин насмешливо вздернул бровь и посмотрел на меня.
– Неправда!
Я могла выглядеть напуганной, загнанной или угрюмой, но никак не потерянной.
– Я так понимаю, это и есть та самая Морра? – не скрывая иронии, осведомился Тайс.
Я насупилась. «Та самая Морра» из уст рыжего прозвучало ни разу не доброжелательно.
– Мы пойдем? – решил водник, робко глядя на хозяина.
Стоило тому кивнуть, и троица слиняла, словно и не приставал ко мне никто с дурацкими вопросами всего несколько мгновений назад.
– Ну… Я, наверное, тоже пойду? Чай скоро совсем остынет. Не хочется, чтобы это произошло раньше, чем директор его попробует.
– И где большие и наивные глаза? – не унимался Тайс.
– Там же, где твое воспитание, – огрызнулась я и сразу об этом пожалела. День выдался неудачный. Очень-очень неудачный день.
Вырвав из моих рук поднос, Илис крепко ухватил меня чуть выше локтя и потащил на выход, попросив Тайса уже на ходу:
– Займи место, я сейчас.
Семеня за хозяином, я размышляла о том, как все могло так обернуться? Это же я шла прощать Аррануша, это же у него должна была возникнуть куча проблем…
Нет, она, конечно, и возникла, когда Илис без стука ворвался в его кабинет и бросил на стол поднос, отчего чай расплескался, а с одного бутерброда почти сполз толстый кусок колбасы. Меня толкнули в кресло и угрожающе нависли над столом и опешившим Арранушем.
С пера, которое директор держал в руках, медленно и вдумчиво сорвалась капля чернил, упав на плотный лист дорогой бумаги. Обычные ручки или, на худой конец, карандаши для писем мгновенной передачи не подходили. Только старомодные перья и искрящиеся чернила.
– Что все это значит? – грозно спросил хозяин.
– Что мне придется все переписывать?
Аррануш с грустью посмотрел на испорченный, исписанный почти наполовину лист.
– Почему Морра была одна в столовой?
– Привыкала к академии, – не моргнув и глазом, сообщил директор. – Что-то пошло не так?
– К ней приставали три студента.
Директор удивленно посмотрел на меня.
– Все было под контролем, – попыталась заверить я. – Я бы с ними разобралась. Это было бы, конечно, громко и больно. Скорее всего, кто-нибудь из них попал бы в лазарет, но я бы разобралась и сама.
– В лазарет? – сухо переспросил Илис. – Ты мелкая и слабая, что бы ты сделала?
– Вот именно потому что я мелкая и слабая, в лазарете лежала бы не я, а те бараны, которые ко мне пристали! – Директор смотрел на меня с сомнением, Илис – с откровенным недоверием. – Я быстрая и меткая, и у меня в руках был поднос. Я бы их уделала.
– Ты больше никуда не пошлешь ее одну, – потребовал Илис у директора, отвернувшись от меня.
Он меня проигнорировал. Меня! Проигнорировал.
– Боюсь, что пошлю, – улыбнулся Аррануш, – и не раз. На время, пока Велада не закроет сессию, Морра займет ее место.
– Чего?!
Секретарши или некроманта? Некроманта или секретарши? Что одно, что второе, мне не нравились оба варианта.
– Мы посовещались с Илли, – сова взъерошила перья, с закрытыми глазами восседая на своем насесте и всем видом демонстрируя отказ брать на себя ответственность за дурные директорские идеи, – и пришли к выводу, что это идеальное решение всех наших проблем. Мне нужен секретарь, Морре нужно обживаться в академии. Неплохо совместить приятное с полезным.
Хозяин был настроен категорически.
– Нет.
Директор тоже сдаваться не собирался.
– Ты не сможешь постоянно находиться рядом с ней, она должна учиться жить самостоятельно.
– Я всю жизнь только тем и занималась, что жила самостоятельно, – проворчала я, почесав плечо, которого касался стихийник. Кто бы мне раньше сказал, что прикосновения бывают такими неприятными.
– Теперь ты не только рагра. Тебе нужно научиться жить среди людей.
– Отец…
– Это не обсуждается, – отрезал Аррануш.
Илис нахмурился. Мнения рагры никто не спрашивал. Но я все равно высказалась.
– Ладно, я согласна! – выпалила, думая о чае. Несладком чае.
Две недели чая без сахара, печенья, конфет или пирожных. Я научусь жить среди людей, а он научится жить без сладкого. Будем страдать вместе. Хозяин о моих мстительных планах ничего не знал и продолжал хмуриться.
– Морра…
– А чего? Я знаю расписание Велы. Успела выучить. Ничего сложного в нем нет. Справлюсь.
Я в это свято верила и еще не знала, насколько сильно ошибаюсь. Со стороны ее работа выглядела легкой и совершенно не страшной. Но только со стороны.
Директор, придирчиво осмотрев чашку, осторожно взял ее в руки.
– Приятно, что хоть один из вас способен мыслить здраво. – Он в задумчивости отпил из нее и закашлялся. – Что это?!
– Чай!
Даже хмурый хозяин не помешал мне насладиться восхитительным выражением замешательства на лице Аррануша. На одно короткое мгновение мне показалось, что все страдания одной рагры окупились. Тогда я еще была непуганой и наивной, но директор быстро открыл мне глаза на суровую правду жизни.
Глава пятнадцатая
Испытательная
Шел всего второй день, как я выполняла работу за Велу, а уже успела побывать у стихийников, защитников, два раза у лекарей и один раз в морге. В морг попала по ошибке, но до сих пор с содроганием вспоминала, как конвульсивно подергивалось тело на столе. Некромант-первокурсник не смог заставить мертвяка сесть и едва ли получил зачет, а я так и не сумела забыть ту картину.
И вот меня опять послали к некромантам, как будто прошлого раза было мало.
Черствый директор эксплуатировал меня по полной, выжимая из бедной нечисти все силы. Я пока еще неохотно выжималась, но уже подумывала о забастовке, попутно восхищаясь Велой. Я всего второй день на этой должности, а уже мечтаю куда-нибудь сбежать, а она терпит и даже учиться успевает.
