Здание российского консульства в Йокогаме было построено в 1880 г. по проекту английского архитектора Дж. Смэдли в так называемом «колониальном» стиле. Тогдашний вице-консул коллежский асессор Александр Пеликан заключил контракт с немецким предпринимателем Г. фон Геммертом, который дал средства на строительство здания и стал затем его владельцем, а само здание передал в аренду России. Контракт предусматривал, что по истечении десяти лет дом станет собственностью России.
С открытием дипломатической миссии в Токио в течение длительного времени, до 1883 г., интересы Российской империи в Японии представлял Кирилл Васильевич Струве, сначала в ранге поверенного в делах, а затем, с 1876 г., — посланника. Он пробыл в Японии девять лет, «оставив о себе добрую славу и сожаление всех, что должен был уехать; он особенно пользовался сильной симпатией японцев за его в высшей степени деликатное с ними обращение». Струве покинул Йокогаму 25 февраля 1882 г.
Пришло время рассказать о первом русском успешном коммерсанте в Японии. Лейтенант Алексей Александрович Корнилов прибыл в Хакодате со своим денщиком Петром Алексеевым, а покидал Японию уже без него: к 1862 г. матрос первой статьи Алексеев отслужил 13 лет и имел право уйти в запас. Несмотря на принадлежность к разным сословиям, офицера связывала с ним многолетняя дружба. Денщик был родом из его поместья Ивановское Тверской губернии. Вместе они отправились служить на Черноморский флот. Оба участвовали в Синопском сражении и получили воинские награды. Вместе на «Джигите» пришли в Хакодате.
После долгих раздумий и обсуждений со своим барином тридцатилетний отставной матрос решил остаться в Японии и заняться коммерцией. Алексеев уже хорошо говорил по-японски и считал, что здесь перед ним открываются большие возможности быстро встать на ноги. В конце 1863 г. он открыл в Хакодате первую русскую гостиницу «Николаевск», предлагая посетителям комнаты, меблированные по-европейски. К услугам постояльцев там была хорошая прачечная. Еда в гостинице готовилась по русским рецептам, имелись хорошие вина, ликеры и морсы. Посетители могли сыграть в бильярд и кегли. Любителям верховой езды Алексеев предлагал за умеренную плату лошадей. Брался он и поставлять на русские суда всякое снабжение по умеренным ценам. Он мог также организовать пикники за городом или официальные обеды.
«Открывая гостиницу и комиссионерскую контору в Хакодате для русских судов, — писал он, — я имел в виду не только удовлетворить судовым потребностям, но даже и прихотям, доступным в Хакодате, и, несмотря на весьма сильную иностранную конкуренцию, гг. русские не оставляют меня своими посещениями, заказами, поручениями и комиссиями, что мне дает право думать, что я выполнил заданную себе задачу удовлетворительно, а потому надеюсь с каждым годом заслуживать себе лучшую репутацию и этим заставить русские суда исключительно обращаться ко мне со своими нуждами и доказать тем, что русские суда могут снабжаться в иностранных портах без иностранного посредничества и лучше».
Иностранное кладбище в Йокогаме.
Памятник на могиле купца П. А. Алексеева. Фото автора
В октябре 1864 г. в Хакодате состоялось первое русское бракосочетание: служанка И. А. Гошкевича Софья Абрамовна вышла замуж за П. А. Алексеева. Церемонию венчания совершил отец Николай. Несмотря на трудности, коммерция понемногу расширялась. Алексеев совершал поездки в Николаевск и Владивосток, объехал все порты, где останавливались русские корабли. Со временем, поняв, что возможности Хакодате уменьшаются, он решил свернуть там все дела и переехать в столицу Японии вместе с консульством и приходом. Он стал строительным подрядчиком первых русских зданий в Токио. Увы, прожил первый в Японии русский предприниматель недолго: сильная простуда быстро подвела итог земной жизни русского самородка. Петр Алексеев скончался 26 октября 1872 г. в Эдо (Токио).
После смерти мужа Софья Абрамовна устроилась экономкой при посольской церкви. Получив деньги по наследству, вдова передала часть средств на нужды церкви. В последние годы С. А. Алексеева приглядывала за детьми российского посланника Струве. Это о ней написал В. В. Крестовский: «…B веселом детском обществе, под присмотром почтенной русской няньки, уже около двадцати лет живущей в Японии и отлично говорящей на языке этой страны». С семьей посланника Струве она позднее уехала в Америку, успев перед этим поставить памятник на могиле П. А. Алексеева. 20 февраля (4 марта) 1882 г. владыка Николай записал в дневнике: «Приезжала также прощаться Софья Абрамовна, отправляющаяся с детьми Струве; с 1858 года она в Японии; застал я ее совсем молодою, уезжает — седая».
Андреевский флаг в стране Восходящего солнца
Среди иностранцев и населения Нагасаки Инаса была известна как Русская деревня.
«Мы крикнули очередную фуне (японские лодочники-перевозчики так же, как гонконгские, строго наблюдают между собой очередь), и одного слова «Инаса» было достаточно, чтобы перевозчик понял нас в полной мере.
— Иноса?.. Харасё! — сказал он с добродушным смехом, видимо, щеголяя перед нами знанием русского слова «хорошо».
Это местечко и в самом деле с годами приобрело вид обычной деревеньки где-нибудь на Руси, правда, с заметной примесью японского колорита. Дорога в виде широких ступеней вела в гору, образуя улицу, по бокам которой ютились деревянные, в основном одноэтажные домишки. Некоторые из них были украшены легкими верандами. У входа в лавки качались большие продолговатые фонари, испещренные иероглифами, но встречались и русские вывески: «Здесь размен денег» или «Мелочная лавка». Из-за невысоких заборов виднелись цветущие садики и стены, покрытые вьющимися растениями. Время от времени через улицу протекали оросительные ручьи, выбегающие из-под заборов; они весело журчали по разноцветной гальке между папоротников и мшистых камней. На одном из холмов был выстроен довольно большой двухэтажный дом с вывеской «Гостиница Нева», которую моряки называли «Холодным домом», на что, видимо, имелись основания. Гостиницу содержало какое-то японское семейство исключительно для русских. Об этом предупреждала прибитая над входом особая доска с надписями по-японски, по-русски и по-английски: «Сюда допускаются только русские офицеры». В гостинице имелись буфет и бильярд, а на верхнем этаже располагалась обширная столовая с балконом, откуда открывается красивый вид на рейд, город и противоположные горы.
На шлюпочный сарай и баню, которые русские моряки соорудили в Инасе, ушли почти все имевшиеся деньги. На строительство лазарета средств уже не хватало. Закончить обустройство помогли пожертвования великого князя Алексея Александровича на Русское кладбище. Для больных построили двухэтажный дом, который внешне казался капитальным, даже каменным. На самом деле он состоял из заштукатуренных бамбуковых решеток, прикрепленным к столбам, на которых держалась черепичная крыша. На больничное белье, халаты, мебель деньги собирали по подписке, и моряки не остались безучастны. Особенную активность проявил лейтенант Верховский с корвета «Баян». В 1875–1876 гг. он смог собрать среди своих сослуживцев около 300 долларов, а когда узнал, что этих денег недостаточно, вскладчину со своими друзьями внес оставшуюся сумму в долг. Всем постройкам дали громкое название «Русский порт и Русское адмиралтейство».
