«За недавние годы из различных монастырей нам были присланы многочисленные письма, уведомляющие нас об усилиях, прилагаемых по нашему поручению в священных и благочестивых молитвах братьями, пребывающими в них. И в большинстве этих писем мы усмотрели и правильные настроения, и неуклюжий язык. То, что диктовала набожность по сути дела, необразованный язык был неспособен ввиду пренебрежения учением выразить без ошибок»
[285].
Чтобы иметь какие-то шансы на успех в деле пополнения западной церкви подлинными копиями ключевых христианских текстов, Карл Великий и его команда должны были решить эту всеобщую проблему и приступили к ней со всей энергией. Одна стратегия, как мы уже видели, состояла в том, чтобы обратиться за помощью к папской власти, так как требовалось найти подлинные копии ключевых христианских текстов в Риме, если уж не где-то еще. Рим оказал некоторую помощь (Admonitio Generalis в знании церковных законов сильно копировал Dionysio-Hadriana, который предоставил папа римский), но она была недостаточной. Некоторые книги, предоставленные папой, оказались непригодными для франкских условий – это относится к Roman Massbook, которой не хватало некоторых толкований, требовавшихся франкам, – и вообще даже римская латынь оказалась не полностью классической. Чтобы должным образом решить эту проблему, Карл Великий приказал своим ученым изучить главные христианские тексты и представить их «правильные» версии, которые затем разослали бы по главным религиозным центрам его империи – соборам и основным монастырям. Алкуин, например, вытащил короткую палочку и получил Евангелия и псалмы, а также критические тексты не просто для понимания, но и для богослужений, так как отрывки из них составляли тексты, используемые на всех службах.
Но чтобы все это должным образом работало, требовались еще большие коренные реформы. Если процесс редактирования имел долгосрочный результат, то знание «правильной» классической латыни нужно было распространять более широко среди западноевропейских служителей церкви. В противном случае, когда бы ни скопировали текст, старые ошибки просто вкрались бы опять. Поэтому абсолютно необходимым для correctio Каролингов и действий в рамках редакционных инициатив был сильный акцент на изучении «правильной» латыни, под которой Карл Великий и его советники понимали свою версию классического языка. Лучших латинских грамматистов, имевшихся у него, направили на выполнение этого задания – особенно Алкуин и Петр из Пизы, – и они придумали тройственную стратегию. Старые учебные тексты, составленные профессиональными преподавателями латинского языка в позднеримский период (особенно тексты Доната и Присциана), были очищены от пыли, переписаны заново и распространены повсеместно. Во-вторых, они добавили некоторые свои собственные учебные тексты – Алкуин написал труд о том, как надо произносить звуки искусственного языка, – как бы пытаясь играть главную роль. На самом деле ввиду того, что он был англосаксом и когда-то изучал латынь исключительно как иностранный язык, это, по-видимому, сделало Алкуина лучшим учителем новых стандартов, чем некоторых из его коллег с континента, занявших лингвистическую «ничейную землю» между латынью и романскими языка-ми
[286]. В-третьих, ученые начали копировать и распространять значительное количество классических римских текстов в поразительно широком разнообразии жанров – от древней астрономии до любовной поэзии Катулла.
То, к чему мы пришли, – знаменитый ренессанс Каролингов; и стоит на минутку задержаться, чтобы исследовать его структуру. Все очень просто: благодаря традиции копирования, установленной группой мыслителей при дворе Карла Великого, большинство сохранившихся классических литературных произведений на латыни дошло до наших дней. Все, что не было скопировано в конце VIII – начале IX в. (а есть много таких текстов, которые, как мы знаем, утрачены), просто не сохранилось. Поэтому без ученых Карла Великого мы бы лишились большей части достижений древнеримской культуры.
В то же самое время слово «ренессанс», означающее по оригиналу XIV в. возрождение интереса к классическим языкам ради них самих, не совсем правильный термин для обозначения того, что происходило. Ученые Карла Великого интересовались классическими латинскими текстами по двум главным причинам: они могли помочь выучить язык, включая редкие грамматические особенности, либо содержали полезные знания, необходимые для любого образованного христианина. Возможно, это привело к тому, что некоторые классические тексты, дотянувшие до конца VIII в., затем были отброшены за ненадобностью, потому что христианские ученые в эпоху Каролингов не сочли их полезными. Это поистине интересный вопрос стоимостью 64 тысячи долларов в отношении ренессанса Каролингов: насколько велика была их корзина для ненужных пергаментов? Действительно ли они копировали все, что находили, или многое выбрасывали? Нельзя ответить с уверенностью. Вы можете подумать, что сохранение произведений Катулла предполагает, что они копировали все, но, возможно, монахи в эпоху Каролингов находили какие-то действительно захватывающие грамматические моменты в сексе. В ответе на вопрос о том, что более соответствует действительности, я лично склоняюсь к варианту «копировали большинство произведений», так как особое значение работы ученых Карла Великого для развития культуры нельзя отрицать
[287].
То, что так и оказалось, подтверждается следующим. Ученые Карла Великого сумели в конечном итоге внедрить свои исправленные тексты и знание классической латыни, гарантировавшее их точное воспроизведение, в рамках деятельности западной церкви. Это тоже стало частью изначального плана проекта. Самих ученых Карла Великого, многие из которых являлись серьезными и трудолюбивыми интеллектуалами, было не так уж и много: самое большее – несколько десятков человек. Если бы correctio с необходимой культурной инфраструктурой просто оставалось в проекте, его воздействие оказалось бы ограниченным. Например, до наших дней дошло не более дюжины рукописей, которые с какой-то достоверностью могут быть связаны напрямую со двором Карла Великого
[288]. Но около девяти тысяч рукописей, многие из которых содержат несколько произведений, сохранились со времен Каролингов в целом (включая произведения классической литературы на латыни). Усилия ученых оказали свое воздействие, иными словами, благодаря тому, что их ценности и плоды их труда стали неотъемлемой частью более широкой интеллектуальной культуры западной церкви IX в.
