Как объяснить это необычное заявление и как именно Римская империя возродилась в лице правителя франков?
Возрождение империи, основанное на политической базе франков, чуть не случилось двумястами годами ранее, когда следующие одно за другим поколения предыдущей королевской династии франков – Меровинги – были на волосок от притязаний на императорский титул. Чтобы по-настоящему понять, кто такой был Карл Великий и почему титул императора в конечном счете достался ему в день Рождества Христова 800 г., нужно углубиться (ненадолго) в его франкское прошлое. Внимательный читатель вспомнит, что мы уже встречались раньше с Меровингами в лице Хлодвига, который открыто соперничал с Теодорихом Амалом за права на бывшую Западную Римскую империю в 490–510 гг. Теодорих стал победителем, но Хлодвиг долго имел более весомую репутацию в истории благодаря не столько его собственным достижениям – весьма поразительным, сколько тому, что произошло после его смерти. И расцвет его династии Меровингов, и причины, по которым она так и не получила императорский факел, фокусируют наше внимание на Карле Великом.
Львы (не тигры) и медведи
Существует много аналогий между предысторией династии Амалов Теодориха и возникновением династии Меровингов среди салийских франков. Главное отличие состоит в том, что гуннская империя Аттилы непосредственно сыграла незначительную роль в истории франков. Аттила пытался вмешаться в спор франков по поводу престолонаследия, но те физически были вне его досягаемости, и нет никаких письменных подтверждений тому, что какие-то франкские группировки когда-либо воевали за него или перестраивали свои властные структуры по его указке.
Если оставить это в стороне, аналогии поражают. Во-первых, обе династии появляются в истории приблизительно в один и тот же момент. Первый Меровинг, о котором нам известно хоть что-то определенное, это отец Хлодвига Хильдерик, который умер в 480 г. и принадлежал к тому же поколению, что и отец и дядя Теодориха, который первым объединил паннонийских готов и направил их на орбиту Константинополя. Однако Хильдерик не продвинулся так далеко по пути к монаршей власти, как Валамир, – некоторая неясность, которая, наверное, объясняет часть тайны, которой он окружен. Помимо того, что дед у него был, по общему мнению, морским чудовищем, главная загадка, которую он представляет собой для нас, состоит в том, что сообщения (чрезвычайно отрывочные) о его деятельности в 460-х и 470-х гг. помещают его больше в Центральную Галлию, где он участвовал в событиях у Орлеана, Анжера и устья реки Луары, сосредоточившись на быстро менявшихся альянсах, которые характеризуют последнее поколение старой Западной Римской империи (не считая периода ссылки, когда его сторонники были уже сыты по горло тем, что он соблазнял их женщин). Но политическая опора, которую он оставил своему сыну, была сосредоточена на северо-востоке, там, где сейчас находится Бельгия, на старой римской базе легионеров в Турне. И это в конечном счете самый надежно засвидетельствованный факт из всех, так как там в XVII в. была обнаружена его могила, в которой помимо многих других вещей нашлось кольцо с печатью, на которой было выбито его имя
[189].
Исторические документы и содержимое могилы вместе наводят на мысль о том, что он был командующим войском, достаточно сильным, чтобы искать его расположения, мобилизовать и вознаграждать, в то время как последнее поколение западно-римских лидеров изо всех сил старалось удержать страну от развала. Но затем, подобно большинству других игроков в этой сложной игре, он, в конце концов, понял, что пора подвести черту под его службой империи и действовать самостоятельно, так как римский центр перестал контролировать любые активы, о которых стоило побеспокоиться. У нас отсутствует точная хронология, когда на Хильдерика снизошел момент истины, но все другие игроки, о которых мы знаем, сдались вскоре после 468 г., когда поражение армады Константинополя в походе против вандалов отняло всю надежду на укрепление имперской власти на Западе
[190]. В созвездии личностей, которые в этот момент начали энергично действовать совершенно в одиночку, Хильдерик был явно лишь незначительным игроком. Несмотря на впечатляющие богатства, закопанные рядом с ним в Турне, его сын начал свою политическую жизнь лишь как один из нескольких вождей франков одинакового статуса.
Однако пример решительных перемен был подан при жизни его сына и преемника Хлодвига. Мать нового короля была тюрингской принцессой по имени Базина, с которой Хильдерик познакомился якобы во время его невольной ссылки, вызванной собственной склонностью к сексуальным связям. Летописец конца VII в. Фредегар (он же источник рассказа о морском чудовище) записывает, что случилось в ночь зачатия Хлодвига. Три раза Базина будила своего мужа и посылала его на улицу посмотреть и сказать ей, что он видел. В первый раз он увидел львов, единорогов и леопардов, затем волков и медведей, а в третий раз – более мелких животных вроде собак. Вы можете вообразить, что у Хильдерика от недосыпа затуманилась голова, к тому же он был слегка раздражен на тот момент, но королева любезно все разъяснила. Вся эта вереница, подобно видению, открытому Гекатой Макбету, была рассказом о том, что должно произойти, хотя на этот раз с собственными потомками Хильдерика, а не чьими-то другими. Сам Хлодвиг был львом конечно же, а три элемента его карьеры являются центральными в нашей разворачивающейся истории об империи франков. Очевидно, он добился ряда военных побед, которые значительно расширили подконтрольную ему территорию. Первым на линии огня был некий Сиагрий, поражение которого традиционно рассматривается как расширение владений Хлодвига на юго-запад до самого Парижа или его окрестностей. За этим последовали другие победы, которые привели бургундов из долины Роны по крайней мере временно под власть франков, а затем во время кризиса, который предоставит Теодориху его звездный час, были повержены алеманны и вестготы. Теодорих со временем оказал некоторое уравновешивающее влияние на бургундов и выдворил Хлодвига из Прованса и Средиземноморья. Тем не менее в ходе своего приблизительно тридцатилетнего правления Хлодвиг распространил свою власть с изначально довольно ограниченного уголка Бельгии на почти всю древнеримскую Галлию и значительный кусок территории к востоку от Рейна (карта 10).
В то же самое время, прилагая старания, аналогичные усилиям Валамира и Теодориха, Хлодвиг устранил всех своих соперников в своем кругу. Как и большинство дат периода его правления, не до конца ясно, когда это произошло. Наш единственный источник – «История франков» Григория Турского – представляет этот процесс как ряд мафиозных ударов, организованных отчасти посредством «своих» людей, но, безусловно, в спешке в конце правления после победы над вестготами, то есть между 507 и 511 гг. Это может быть так и не так, но нет сомнений в том, что он решительно устранил всех своих главных соперников, многие или большинство из которых – с той заботой о семье, которую мы встречали раньше среди членов королевских династий, – были его родственниками по боковой линии. Его сыновьям теперь предстояло одним унаследовать сильно расширившееся regnum
[191] своего отца
[192].
