Миранда состарился, устал; привыкший к роскоши, в трудных условиях он нередко впадал в пессимизм. Он был организатором двух восстаний, и оба закончились неудачей. Будучи реалистом, Миранда не хотел напрасно проливать кровь тысяч людей. Вполне возможно, что ситуация сложилась бы иначе, если бы войной с самого начала руководил более молодой, безоглядный и не столь расчетливый человек. К тому же враг оказался сильным и жестоким.
Миранда понял, что его английские друзья заняли выжидательную позицию, наблюдая за его борьбой с Испанией. И теперь, когда у него на руках еще оставалось несколько козырей, он решил ничего не менять. Если его прежнюю нерешительность трудно оправдать, то сейчас он занял правильную позицию.
Большинство членов бывшего патриотического правительства пришли к мнению, что Миранда должен заключить мир. Он потребовал у Монтеверде обещаний, что на всех сдавшихся территориях будут уважать права личности и собственности, не станут никого преследовать за инакомыслие. Никто не должен чинить препятствий тем, кто хочет покинуть страну. Все военнопленные подлежат обмену.
25 июля эти условия были приняты. Миранда подписал акт о капитуляции, однако детали этого документа скрыл от своих приближенных. Неизвестно, был ли Боливар в городе во время капитуляции. Вскоре он присоединился к колонне беженцев, направлявшейся из Каракаса в Ла-Гуайру. Им предстояло пройти три тысячи футов. 28 июля Боливар уже оказался в резиденции военного губернатора порта Ла-Гуайра Мигеля де Лас Касаса.
Узнав о «предательстве» Миранды, в нескольких казармах Каракаса солдаты подняли восстание. Они кричали: «Нас продали Монтеверде!» Распространились слухи, что существует секретный протокол, по которому министр финансов маркиз де Каса Леон передал Миранде тысячу унций золотом и счет на двадцать две тысячи песо — для его агента в Кюрасао Джорджа Робертсона.
Для таких обвинений существовали некоторые основания. Нет ничего удивительного, что Миранда попытался спасти хотя бы часть национальной казны, выторговав эти деньги у испанцев, чтобы в будущем финансировать борьбу за независимость. Миранда действительно был тщеславным и самолюбивым человеком, потому, пожертвовав комфортной жизнью в Лондоне, устремился в Венесуэлу. Ему пришлось вести революционную борьбу в чрезвычайно неблагоприятных условиях. И вряд ли, если бы ситуация сложилась иначе, он бы отрекся от дела своей жизни.
Миранда собрал обширную коллекцию документов и передал ее на британский корабль, уходивший из Ла-Гуайры. Он принял решение отправиться на запад — в независимую Санта-Фе-де-Боготу. Оттуда он продолжит свою борьбу. Миранда сказал своему помощнику Педро Гуалю, что присоединится к Нариньо, лидеру Санта-Фе, чтобы начать новую атаку на Венесуэлу. Его упаднические настроения, вызванные землетрясением и выступлением роялистов, уже прошли.
Около пяти тысяч солдат в отчаянии вернулись в свои казармы. Они говорили, что их штыками загоняют в прошлое. В Каракасе царили пораженческие настроения, которые описал в письме к Миранде один из его сторонников:
«Люди поглощены интригами и не хотят заниматься ничем другим. Они боятся и в то же время совершают отчаянные поступки. Я бы не стал писать тебе об этом, если бы не понимал, что с ними происходит. Они спасаются, обманывая других. Они дрожат от страха. Это невежественные люди, которые не хотят знать правды, преступники, нарушающие законы, низкие люди с дурной репутацией, для которых собственные интересы важнее общественных, люди, обворовывающие государство. Вчера и позавчера толпы народа выкрикивали: „Да здравствует Фердинанд VII!“ Мы стоим на краю пропасти. Наше отечество в опасности».
Миранду осудили архиепископ Колл-и-Прат и маркиз дель Торо, который заменил Миранду на посту главнокомандующего. Кстати, дель Торо был покровителем Боливара. 30 июля в 8 часов вечера Миранда прибыл в Ла-Гуайру. Он был истощен. Вероломство его недавних приближенных приводило его в отчаяние. Его приветствовала огромная толпа народа. Свой багаж Миранда погрузил на борт британского корабля «Сапфир». Одним из условий капитуляции была блокада испанцами порта в Ла-Гуайре. Капитан «Сапфира» Хейнис уговаривал Миранду проигнорировать это условие и подняться на борт корабля, а утром решить, что делать дальше. Миранда устал. Он не спешил сообщить приветствовавшим его людям, что покидает страну, поэтому не принял предложение Хейниса. Это станет его роковой ошибкой. Он поехал в дом де Лас Касаса, где уже гостил Боливар, и лег спать.
Де Лас Касас очень не любил Миранду. Он обвинял его, говоря, что тот послал «абсолютно голых людей, на некоторых не было даже рубашки, на штурм порта. Их оружие было в ужасном состоянии. У некоторых не имелось ни винтовок, ни штыков». Де Лас Касас считал себя лично ответственным за соблюдение условий капитуляции, а значит, должен проследить, чтобы ни одно судно не вышло из порта. Де Лас Касас не хотел, чтобы Миранда покидал страну, еще и потому, что боялся наказания Монтеверде.
Мигель Пенья, гражданский губернатор порта, в свою очередь, недолюбливал де Лас Касаса. Пенья планировал свой побег из страны и предложил Миранде тайно вывезти его за границу за четыре тысячи песо. Миранда предложил восемьсот. Вероломный Пенья, слуга двух господ, имел тайную связь с испанским командующим Монтеверде.
Когда Миранда отошел ко сну, де Лас Касас, Пенья, Боливар и еще несколько офицеров собрались, чтобы обсудить ситуацию. Совещанием руководил Боливар. Он обвинил Миранду в преступной нерешительности под Маракэем и Ла-Викторией и осудил капитуляцию. Миранда, уверял он, собирается бежать за границу, оставив их на произвол судьбы. Капитан не имеет права покидать тонущий корабль первым. К тому же Миранда, спасаясь, хочет прихватить с собой казну. Ярость и красноречие Боливара убедили остальных.
Де Лас Касас и Пенья руководствовались в основном эгоистичными интересами. Они предлагали передать Миранду испанским властям. Испанцы жестоко отомстят, твердили они, если Миранде позволено будет уйти. Они уже договорились с Монтеверде, и им была обещана гарантия неприкосновенности или как минимум доброжелательное отношение. Боливар требовал расстрела «предателя», но де Лас Касас и Пенья были решительно настроены на выдачу Миранды испанским властям.
В три часа ночи, когда враждующие группы монархистов и сторонников Миранды высыпали на улицы переполненного беженцами порта, Боливар с двумя офицерами и подразделением солдат вошел в резиденцию де Лас Касаса. Миранда, разбуженный своим секретарем Сублетом, решил, что за ним прислали с британского корабля «Сапфир». Но, услышав голоса заговорщиков, понял, что его предали. Боливар вышел вперед и объявил Миранде, что он арестован. Сопровождавшие Боливара солдаты обнажили шпаги. Их сталь блеснула в свете ночного фонаря, который держал в руке Сублет. «Бардак… — слабым голосом произнес старик, — эти люди не способны ни на что другое…»
Окинув своих конвоиров высокомерным взглядом, Миранда попросил позволить ему одеться. После этого его грубо схватили и этапировали в тюрьму. Пенья верхом на лошади отправился в Каракас, чтобы рассказать обо всем Монтеверде. Наградой за пленение Миранды должна была стать для него должность помощника командующего испанскими войсками.
