В Кюрасао Боливар и его друзья разрабатывали планы свержения власти Испанской империи. Их целью была Картахена — последний крупный город на северном побережье, не подчинившийся испанскому правительству. Картахена находилась в глубокой естественной гавани и располагала одной из самых мощных приморских крепостей. Эта крепость не раз выдерживала осады британцев. В мае 1810 года Картахена восстала и провозгласила свои права на свободную торговлю. Это было первое восстание в вице-королевстве Новая Гранада.
Через две недели восстание перекинулось на столицу вице-королевства Санте-Фе-де-Богота, которая находилась в четырехстах милях от Картахены, в горной местности в глубине материка. Генерал Антонио Амар-и-Борбон, глухой и старый человек, наместник вице-королевства, был арестован.
Но большая часть страны еще сохраняла верность короне Испании. В Кито было много солдат-роялистов. По примеру Панамы, расположенной на севере, жители Кито отказались выступить против имперских властей. Пасто и Попаян, горные крепости роялистов, и враждебный Картахене порт Санта-Марта также приняли сторону испанских властей.
Еще более усложняя ситуацию, Картахена решила не подчиняться Санта-Фе-де-Боготе и объявила себя независимым городом-государством. Горячие словесные схватки разгорелись в Боготе. Солдаты противостоящей центральному правительству фракции федералистов под руководством Камило Торреса отправились в горную местность Тунха. Антонио Нариньо, давний борец с испанским владычеством, не раз попадавший за свои взгляды в тюрьму, стал президентом государства Кундинамарка, основанного в Боготе.
Боливар и его друзья прибыли в Картахену. Они хотели поступить на военную службу к местному губернатору Мануэлю Родригесу Торисесу. Находясь в кольце испанской блокады, город испытывал нехватку продовольствия. Ему также не хватало хорошо подготовленных военных специалистов, поэтому он обратился за помощью к наемникам. Сначала Боливару присвоили звание полковника. Один из наемников, бывший французский пират генерал Лабатю, старый друг Миранды, практически стал диктатором Картахены. Торисес мечтал избавиться от тирании Лабатю и очень надеялся в этом деле на помощь Боливара.
Лабатю еще от Миранды слышал о непростом характере Боливара. Теперь же, узнав, какая участь постигла его друга, он решил как можно быстрее избавиться от молодого честолюбца и направил Боливара в маленький сонный городок Барранкас, расположенный на реке Магдалена. Там Боливар начал писать первое знаменитое воззвание к народу — «Письмо каракасца гражданам Новой Гранады», в котором пытался разобраться в причинах, приведших к краху Венесуэльской республики. Вот несколько отрывков из этого письма:
«Самая большая ошибка нашей политики, без сомнения, наша толерантность. Весь мыслящий мир отказался от толерантности как от неэффективного и слабого метода борьбы. Однако мы слепо придерживались его до самого конца.
Законы создаются исполненными благих намерений мечтателями, которые строят воздушные замки. Они пытаются достичь политического совершенства, руководствуясь гуманностью. Философы занимают место руководителей, благотворительность подменяет законодательство, диалектика — тактику, мудрецы пытаются делать дело солдат. (Здесь Боливар явно имеет в виду Миранду. Потом он обращается к федералистам.) Возможно, федерализм действительно самая совершенная (общественная система), способная принести счастье людям, но для наших зарождающихся государств он не подходит. Наши граждане не могут пока распоряжаться своими правами в полной мере и с пользой для себя. Им не хватает политического опыта, который характеризует истинно республиканское общество…
К тому же какая страна в мире, какой бы правильной республикой она ни была, может позволить себе в разгар внутренних противоречий и захватнических войн иметь такое слабое и такое сложное федеральное правительство? Правительство должно соответствовать обстоятельствам, времени и характеру людей. Если время спокойное, правительство может быть мягким и протекционистским. В бурные времена правительству следует быть твердым и не связывать себя законами и конституциями до тех пор, пока не установится счастье и мир… Всенародные выборы — это еще одно препятствие для федерализма в нашей стране. Невежественные крестьяне будут отдавать свои голоса механически. Амбициозные горожане превратят выборы в распри. В силу этих обстоятельств в Венесуэле никогда не было свободных и справедливых выборов. Правление попадало в руки людей, предававших свое дело и недостаточно чистых на руку. Мы вернулись в рабство не из-за превосходства Испании, а из-за своей собственной разобщенности».
Боливар утверждал, что независимость Венесуэлы зависит от положения в вице-королевстве Новая Гранада. Свобода Венесуэлы — это основа независимости Санта-Фе-де-Боготы, потому что они обе составляют единое целое — Великую Колумбию.
Эти рассуждения — основа плана, возникшего у Боливара. Он хотел использовать войска Санта-Фе, чтобы освободить Венесуэлу. Этот план вряд ли понравился бы жителям Боготы и Картахены, находившихся от Венесуэлы в нескольких сотнях миль, — их мало интересовала ее судьба. Свой манифест Боливар заканчивает громким заявлением:
«Новая Гранада покроет славой свое имя, если возьмет на себя задачу освобождения колыбели колумбийской независимости. Мученики Каракаса обращают свой плач к возлюбленным соотечественникам в Новой Гранаде. С мучительным нетерпением они ждут своих спасителей. Спешите на помощь стонущим жертвам темниц! Помогите им сбросить их цепи. Их спасение зависит от вас. Не оскорбите их доверия! Не отворачивайтесь от страданий своих братьев! Отомстим за мертвых! Спасем умирающих! Освободим угнетенных! Отстоим свободу для всех!»
Губернатор Картахены Торисес одобрил манифест Боливара. Камило Торресу, президенту конгресса Тунхи, с которым было связано независимое государство Картахена, манифест тоже понравился.
Но Боливар проводил свое время не только за сочинением манифестов. Солдаты городка Барранкас, куда его отправил Лабатю, представляли собой сборище плохо обученных и плохо экипированных разгильдяев. Боливар решительно взялся за их обучение. К декабрю 1812 года он попросил у Торисеса разрешения двинуться вперед вверх по реке — к испанским позициям и, не дожидаясь ответа, выступил со своими солдатами в направлении роялистской крепости Тенерифе.
В маленькой сонной деревушке Саламина, что находилась на пути Боливара и его войска, он услышал о красивой блондинке Аните Ленуа. Она была дочерью французского бизнесмена. Боливар разыскал ее. Остаток дня они провели вместе, вспоминая о Париже. В тот вечер, как то предписано правилами хорошего тона, они расстались. На следующий день, когда вернулся ее отец, встретились снова. Много часов провели вместе, уже как старые знакомые, и на этот раз расстались только утром.
На следующий день Боливар получил разрешение Торисеса идти на Тенерифе. Он отправился вверх по реке на плотах, которые медленно двигались вдоль берегов Магдалены под густым покровом джунглей. Иногда плоты шли по мелководью, избегая сильных подводных течений.
23 декабря небольшое войско Боливара незаметно окружило крепость Тенерифе. В испанском гарнизоне очень удивились, когда в крепость прибыла делегация парламентеров и предложила сдаться, обещая гарантии неприкосновенности.
