Сал проследила за ним и подозрительно посмотрела на инспектора.
– Ты что задумала, Ким?
– Просто немного замерзла, – ответила детектив.
– Все так, но ты не тот человек, который обращает внимание на погоду.
Инспектор увидела Брайанта, приближающегося с двумя светоотражающими жилетами.
– Да вы что, вашу мать, издеваетесь? – поинтересовалась Донна и отошла.
Логотип полиции Западного Мидленда, нарисованный на спинах жилетов, был способен закрыть улицу на многие недели.
– Так что, крутятся вокруг какие-нибудь уроды? – опять обратилась Ким к Сал.
Та бросила окурок на землю и затоптала его.
– Есть один, с северным акцентом. Специализируется на малолетках. Здорово платит за это. Рассчитывается напрямую с сутенерами, а детей подбирает на углу.
– А почему ты решила, что он псих? – поинтересовалась Ким.
– Да потому, что он ходит с шестеркой-телохранителем, чтобы дети не сбежали.
Стоун почувствовала, как ее охватывает ярость. Если б она только могла выставить круглосуточное наблюдение на этой улице!.. И на всех ей подобных…
– Но это никак не связано с Келли, правильно? – уточнила она.
– Неа, она была слишком стара для него, – ответила Сал, покачав головой.
– И всё?
– Ну да, и всё, – подтвердила проститутка, покусывая губы.
– Послушай, Сал, я и вправду чувствую, как холод пробирает меня до костей…
– Черт тебя побери, Ким, ты всегда была хитрозадой сукой.
Брайант вопросительно взглянул на Стоун.
– Ну, давай же, Сал.
На улицу повернула машина и стала медленно приближаться к ним.
– Где жилет, Брайант? – Инспектор протянула левую руку.
Машина прибавила газу. Донна уже рысью бежала к дальнему концу улицы, чтобы перехватить машину под знаком «Уступи дорогу».
– Я тебя умоляю, Ким… Ладно, есть еще один. Не могу сказать, в чем его странность, – просто псих, и всё. Кажется, работает с детьми, и в нем есть что-то, что меня здорово беспокоит.
– Имя? – задала вопрос инспектор.
– Ты можешь надеть этот гребаный жилет, – расхохоталась Сал, – и устроить на улице день закрытых дверей, но имени я не назову, и ты это прекрасно знаешь.
– Он бывает здесь регулярно?
Сал кивнула и подняла руку. Больше она ничего не скажет.
Ким посмотрела направо, в дальний конец улицы. И машина, и Донна исчезли.
– Ладно, Брайант, похоже, мы здесь закончили. Возвращайся, я догоню тебя через минуту.
Прежде чем отойти, сержант внимательно осмотрел их обоих.
Ким посмотрела в лицо женщине, которая была всего на два года старше ее.
– Боже, Сал, и когда же ты с этим завяжешь?
– Только не начинай. Я сама знаю, что делаю.
– Неужели ты не можешь поберечься, хотя бы пока мы не поймаем этого урода, убившего Келли?
Сал безрадостно улыбнулась.
– Мой арендодатель не любит разговоров о «поберечься». Особенно когда наступает первое число месяца.
Стоун была разочарована. Ее тошнило от того, что человеческая жизнь на этих улицах не стоит ничего.
– А знаешь, Ким, я еще помню ту маленькую девочку, которая была закаленной малышкой. Она появилась в приюте, когда ей было шесть.
Инспектор смотрела в землю.
– Она была здорово испугана, но по ней этого нельзя было сказать. Я тогда предложила ей половину своего яблока, а она ее не взяла.
– И ведь это был не единственный случай, когда ты мне помогала, Сал, правда? – Фраза прозвучала многозначительно.
Проститутка не обратила на нее никакого внимания.
– И не важно, сколько раз я пыталась с ней подружиться, – она не хотела дружить.
– Послушай, Сал…
– Нет, Ким. Ты должна понять, что существуют моменты, когда ты не можешь изменить мир. Я не принимаю твою помощь, потому что не хочу. Ты понимаешь, о чем я?
Стоун кивнула, понимая, что здесь ей больше нечего делать.
– Ладно, уяснила. Просто постарайся быть осторожнее, ладно?
Сал тоже кивнула и закурила еще одну сигарету.
Детектив повернулась к машине, чувствуя тяжесть на душе.
– Слушай, Ким, – крикнула ей Сал с тротуара. – Тебе ведь сегодня совершенно некуда торопиться, а?
Стоун затормозила и попыталась понять выражение лица проститутки. Оно было абсолютно пустым, но то, что она хотела сказать, было абсолютно понятно.
Что-то должно было произойти.
Глава 17
– А мы можем верить тому, что сказала нам Фрост? – спросила Стейси, потирая озябшие руки. – Почему, черт побери, она решила, что шаль румынская?
– Уборщица увидела фото у нее на столе и заметила, что точно такую же передала ей ее румынская бабушка. Замысловатый узор, ручная вязка, и кое-где был использован крючок, хотя черт его знает, что это значит. – Сержант пожал плечами.
После звонка Фрост они посетили зеленщика на Крэдли-Хит-Хай-стрит и дешевую лавчонку в Кворри-Бэнк, которыми владели иммигранты из Румынии. Женщина в зеленной лавке, используя совершенно невыносимый английский, подтвердила теорию Фрост, что шаль, скорее всего, была сделана в Румынии, а владелец лавчонки направил их на фабрику по производству сумок, о существовании которой Кевин мог бы вспомнить и сам. Он уже бывал там раньше.
– И куда же мы теперь?
– К Робертсонам, – ответил сержант и увидел, как Стейси разочарованно стиснула зубы.
– А кто или что эти твои Робертсоны? – поинтересовалась она.
– Боже, все равно что работаешь с новорожденным, – вздохнул Доусон. – Робертсоны – это маленькая фабрика в Лае. В прошлом они делали копии дизайнерских сумок. Пять лет назад их привлекли к суду, и теперь они штампуют низкосортную дешевку, по паре фунтов за штуку. Работают там в основном женщины-румынки.
Он сделал правый поворот на Хэйес-лейн, потом резко повернул налево, остановился на парковке – и, выключив зажигание, ошарашенно произнес:
– Черт меня побери совсем…
– Мне кажется, ты говорил о маленькой фабрике, – заметила Стейси.
– Это было пять лет назад, – пояснил сержант. – Похоже на то, что они прибрали к рукам все здания по обеим сторонам.
Он обратил внимание на то, что две трети здания были отданы производственным площадям, а в остающейся трети располагались офисы и шоу-рум.
– Судя по всему, эта дешевка неплохо продается, – саркастически заметила Стейси, пока они шли к двери, на которой было написано «Администрация».
