– Пока ничего не ясно, – покачал головой Китс. – На трупе нет ножевых ранений, и не видно признаков насилия или травм.
Стейси почувствовала, как интерес Кевина сходит на нет. Все указывало на бездомного мужчину, который заснул и замерз до смерти. Но, в отличие от своего коллеги, Стейси не могла не задуматься о том, почему он стал бездомным и почему заснул на берегу канала.
– Вы говорили что-то о записной книжке, – напомнил сержант.
Китс снова кивнул, наклонился и достал прозрачный пакет для вещественных доказательств, в котором находилась небольшая записная книжка.
Доусон взял пакет у него из рук и внимательно осмотрел блокнот формата А6 в кожаном переплете. Переплет был старым и потертым. По вертикали книжка была перехвачена резинкой.
– Мы можем ее забрать? – спросила Стейси. На первый взгляд они не обнаружили ничего подозрительного, связанного со смертью мужчины.
– Экспертам надо будет сначала проверить отпечатки пальцев, – Китс покачал головой, – чтобы определить личность преступника. Мы же не хотим добавлять им работы…
– И вы полагаете, что записи в книжке сделаны на румынском языке? – спросила Стейси.
– Именно так я и думаю, – ответил специалист.
– А вы что, говорите по-румынски? – уточнил сержант.
– Совсем нет, детектив. Но на второй странице книжки написано «Румыния». Так сказать, выдает все с головой.
Стейси почувствовала, что улыбается. Она знала, что ее босс постоянно цапалась с этим человеком чуть ли не на каждом месте преступления, где они оказывались вместе, – но также знала, что ее босс чрезвычайно уважает этого человека.
– И как давно, по-вашему? – задала Вуд невинный вопрос, на который Китс лишь покачал головой.
– Ох, констебль, констебль, – произнес он, надувая губы. – Поскольку вы здесь впервые, я лишь слегка поколочу вас в ответ на такой вопрос.
– Минуточку, – вмешался Кевин, – а почему такое от…
– Когда тело замерзло, – продолжил Китс, не обращая внимания на ее коллегу, – бактерии прекратили свой рост, а насекомые не могли появиться на замерзшем трупе. А эти факторы являются наиболее точными индикаторами времени смерти. В такой ситуации бактерии замерзают на месте и организм не может разлагаться. Сама температура останавливает процесс гниения.
– Спасибо за информацию, – вежливо поблагодарила его констебль.
– Когда он окажется в морге, я поищу дополнительные улики.
– Э-э-э, Китс, а ведь со мной, когда я в первый раз попросил вас сообщить приблизительное время смерти, вы говорили совсем по-другому. – Голос Кевина прозвучал мрачно.
– А вы все время ждете, что рядом окажутся разбитые часы, хотя прекрасно знаете, что в жизни это не работает… – прорычал Китс.
– Отлично работает, – прервал его Доусон.
Стейси мгновенно почувствовала, что ее коллега сморозил глупость.
Китс разглядывал Кевина долгие десять секунд, прежде чем решил поделиться с ним своей мудростью.
– Сержант, когда я учился, мне пришлось пройти один практический тест. Представьте себе: место преступления в жилой комнате. Насильственное преступление со множеством крови, разбитыми и сломанными часами и синюшным цветом кожи жертвы. Для того чтобы сдать тест, мне надо было определить время смерти с точностью до одного часа.
– Совсем не сложно, – прокомментировал Доусон.
– Видимо, так же считали и мои коллеги, которые постарались подогнать данные физического осмотра под время, указанное на часах.
– Все логично. Улика очень серьезная, – согласился сержант.
– Конечно, – патологоанатом кивнул, – если только она не противоречит данным осмотра тела.
– И как же вы поступили? – поторопила его Стейси.
– Я постарался забыть о времени на часах, моя милая, – ответил Китс приятным голосом.
– Почему?
– Потому что я не знал, работали ли часы в момент совершения преступления. Меня учили находить улики в самом теле, а не на приборах, показывающих время.
Констебль все поняла. Некоторые улики помогают, другие – нет. Весь фокус в том, чтобы отделить зерна от плевел.
– Еще один вопрос, – не унимался сержант. – Почему ей вы всё так мило объясняете, а мне готовы буквально вырвать язык?
– Потому что она симпатичнее вас, – ответил патологоанатом и повернулся к Стейси. – Прошу прощения, если в соответствии с нормами политкорректности наших дней я не должен был так говорить, но я не хотел вас обидеть.
– А вы меня и не обидели, – ответила Вудс.
– Так когда мы можем получить копию внутренних листов? – поинтересовался Доусон, кивнув на записную книжку.
– Сегодня, в течение дня, – ответил Китс.
Детективы поблагодарили его и направились к машине.
* * *
– И что ты обо всем этом думаешь? – спросила Стейси, когда Доусон вставил ключ в зажигание. – Это как-то связано с нашим подкидышем или нет?
– Все это может быть простым совпадением. – Сержант пожал плечами. – Я не очень-то вижу связь между смертью бездомного и брошенным ребенком, даже если оба они румыны, – закончил он, вливаясь в поток транспорта.
– И куда мы теперь? – поинтересовалась констебль.
– Вернемся в участок. Надо побольше узнать об этом месте.
Девушка поняла, что Кевин имеет в виду Робертсонов. Она лишь не знала, была ли его зацикленность на фабрике результатом предчувствия, или он просто злится на возникшие препятствия. Ведь Доусон хотел поговорить с девушками, а ему сказали «нет».
Стейси уже начала догадываться, что Кев очень не любит, когда ему говорят «нет».
Глава 29
– Какое, к черту, отношение имеет самоубийство к нашему случаю? Как Лорен Годдард связана с Келли Роу и кому надо, чтобы мы так думали? – спрашивал Брайант.
Ким покачала головой, глядя в пассажирское окно и глазами обшаривая улицу.
– Чего хочет добиться наш анонимный информатор, подсовывая нам это чертово самоубийство? – не успокаивался сержант.
– Не знаю, Брайант… если только все они не знают чего-то, что неведомо нам.
– Тогда они могли бы сказать об этом, черт побери, – сказал сержант. – А не…
– Притормози-ка, – резко велела Стоун.
Сержант подъехал к тротуару и остановился. Ким выскочила из машины и сделала три больших шага.
– Ты что, опять взялась за старое? – спросила она, хватая Джемму за плечо и разворачивая ее к себе лицом.
– Поосторожнее там, – успела рыкнуть та, прежде чем поняла, кто это.
Инспектор была вынуждена признать, что девчонка одевается так, как не одевалась ни одна проститутка, с которыми ей приходилось встречаться. Ее джинсовая курточка была слишком тонкой, а по бокам ее кроссовок, там, где те черпали воду, проходили темные полосы.
