Он вручил мне бумагу и проводил до того места, где в ряд стояли большие грузовики. Из тени вышел еще один мужчина. Конверт перешел из рук в руки. Брезент грузовика откинулся, и мужчина указал нам лезть внутрь.
Мы забрались за какие-то пластиковые коробки. Найдя свободный угол, забились в него. Я прижал тебя к себе, и ты заснула. Громкий звук двигателя под днищем убаюкивал тебя, и твое дыхание изменилось.
Грузовик остановился, а потом тронулся вновь, пока наконец не остановился окончательно. Я плакал и молился, а ты мирно спала рядом.
Я знал, что мы вышли в море. Тьма, окружавшая нас, одновременно и успокаивала, и пугала меня.
Здесь нас никто не мог найти.
Мы были невидимы для всего остального мира, сжавшиеся в крохотном темном уголке грузовика. Неожиданно мне захотелось остаться здесь навсегда.
На несколько часов я смог расслабиться. Мысли о том, правильно ли я поступил, крутились у меня в голове, но я попытался похоронить их под ощущением надежды. Мы пристанем к берегу, где нас ждет работа, еда, где нам откроются новые возможности. Мы пристанем к берегу, где будем в безопасности.
Грузовик вновь тронулся, и ты пошевелилась. Взглянула на меня – и в твоих глазах перемешались страх, надежда и вера.
Я крепче прижал тебя к груди.
Твоя вера в меня вызвала слезы у меня на глазах. Я знал, что с нами ничего не случится, пока мы вместе.
* * *
Кристина отложила карандаш в сторону и вытерла слезы, которые текли у нее по щекам.
Глава 40
Ким остановилась перед натянутой через дорогу лентой, которая запрещала проезд автомобилям к мойке машин с одной стороны дороги и небольшой детской площадке – с другой.
Само здание было старой, одноэтажной конструкцией со входами в торцах. На одном из них было написано «Для дам», на другом – «Для джентльменов».
– Чертовски изысканно, – пробормотала инспектор себе под нос, подходя к местам общего пользования в конце Брирли-Хилл-Хай-стрит.
Документы им не потребовались. В оцеплении стоял констебль, которого детективы хорошо знали. Он приподнял ленту, и они нырнули под нее.
– Что нам уже известно?
– По последним данным, ее зовут Донна Хилл.
– Боже, – вздохнула Ким. Хотя прошлым вечером девушка почти все время молчала, инспектор хорошо помнила ее дрожь, которая не имела никакого отношения к температуре воздуха.
Войдя в дверь с надписью «Для дам», детектив споткнулась о ногу. Сейчас ей было все равно, кем была эта девушка или чем она занималась. А вот то, что она нашла свой конец именно здесь, наполнило Ким смешанным чувством отвращения и печали.
Стоявший на коленях Китс поднял глаза и открыл было рот. Но Стоун было не до пикировки, и она резко оборвала его.
– Не здесь и не сейчас, – сказала инспектор, обходя патологоанатома.
Тело лежало так, будто человек поскользнулся или сполз на землю. Колени были согнуты, и женщина почти лежала на боку. Высокие шпильки плотно держались на голых ногах, на которых не было никаких повреждений. Юбка, хоть и очень короткая, была на своем месте на бедрах. Желтая майка вся пропитана кровью. Легкая куртка не могла обеспечить никакой защиты от холода.
– Два удара ножом в спину и один – в грудь.
– В спину? – переспросила инспектор. Значит, нападавший зашел в туалет вслед за жертвой.
– Кровопотеря небольшая, но третий удар был смертельным. – Китс кивнул.
– Следы насилия? – уточнила Ким.
– Я еще не трогал ее. Ждал, пока подтянетесь вы, ребята. Но пока никаких очевидных признаков нет.
Стоун внимательно смотрела в лицо женщины, пока фотограф делал последние снимки. На левой стороне лица розовая краска для глаз была смазана. Плохая кожа проступала сквозь слой грунта и маскирующего карандаша. Помада на губах отсутствовала.
– Нам точно придется выяснять, кто был ее последним клиентом, – сказала Ким Брайанту, который появился возле нее. – Убийство произошло вскорости после этого. Она даже не удосужилась восстановить мейкап, так что у нее или не было времени, или она уже закончила и направлялась домой.
Брайант сделал пометку в блокноте.
– Командир, ее обнаружила вон та леди. Она дальнобойщица. Перепутала повороты, после того как ехала всю ночь, и остановилась здесь, чтобы заскочить в туалет. Мне кажется, она из Норвегии, но говорит на приличном английском.
– Что-нибудь, что вызывает подозрение?
На этом этапе расследования подозреваются все.
– Я ничего такого не вижу, – покачал головой Брайант. – Ее сопроводительные документы на груз подтверждают, что она едет в Нортон и просто свернула не туда со Сторбриджского кольца. А потом не смогла найти места, где могла бы развернуть свой большегруз.
– Это то, что мы с вами называем грузовиком
[42], – пояснил Китс.
– И она все еще белее того снега, на котором сидит. На всякий случай я записал ее данные, но офицер, который первым прибыл на вызов, сейчас снимает с нее подробные показания.
Ким понимающе кивнула. Первый офицер, который появился по вызову, проделал неплохую работу в том, что касается обеспечения сохранности места преступления и работы со свидетелями.
Стоун отошла в сторону, подальше от экспертов, и несколько мгновений осматривала место преступления. На женщину напали сзади в тот момент, когда она вошла в места общего пользования. Внутреннее чувство подсказывало инспектору, что это что-то означает, но она не имела понятия, что именно.
Пока Китс осторожно поворачивал жертву на спину, к Ким подошел Брайант.
– Ее точно не шевелили, – сказал он, показав на фиолетовые пятна на коже трупа.
Синюшность покрывала весь правый бок тела. Ким видела это уже много раз. После смерти кровь в теле стремится к самой нижней точке и превращается там в подобие родового пятна.
Китс осторожно отодвинул в сторону одежду, пытаясь найти признаки сексуального насилия.
– Никаких очевидных повреждений ни в области бедер, ни в области груди, инспектор.
– Приблизительное время?
Патологоанатом достал ректальною пробу.
Ким была не в настроении смотреть, что произойдет дальше. Она наклонилась и подвинула к себе сумку, сделанную из золотистого ламе€
[43].
