– Вторая комната по коридору, – сказала та сестра, которая была постарше, и кивнула вправо.
Ким поблагодарила ее и пошла вдоль темных палат.
В одной небольшой комнате на стене горел свет. Сал лежала на спине. Ее глаза были закрыты.
Инспектор постояла несколько мгновений, не удивляясь тому, что на лице ее старой подруги не было никаких следов. Весь урон был скрыт белоснежными хрустящими простынями. Стоун осторожно подошла к изножью кровати, стараясь не прервать ритмичного движения груди женщины, и осторожно подняла график, висевший на краю кровати. Записи были сделаны на медицинском жаргоне, но она поняла слова «рваная рана» и «ушиб». Читать список повреждений Ким тоже умела.
Она видела случаи и похуже. Сал слегка поколотили, и теперь у нее будет все болеть пару дней. Инспектор подозревала, что в больнице ее оставили лишь потому, что один из ударов пришелся по затылку. Кай хотел преподать ей урок, а не выводить ее из строя надолго.
Ким помнила, как, еще будучи констеблем, она однажды навещала в больнице проститутку, работавшую на улицах в Балсалл-Хит. Девушка утаила тридцать фунтов из заработанных ею за ночь денег. Тогда Стоун тоже читала список повреждений. Большинство из них были некоей формой наказания – они были нанесены для того, чтобы причинять максимальную боль в течение максимального периода времени. Рентген показал, что с каждой стороны у нее сломано по ребру – эти кости невозможно забрать в гипс, и они сами должны срастись с течением времени. А то, что они сломаны с обеих сторон, означало, что боль при движении будет мучительной. Повреждения на спине и ягодицах не позволяли проститутке садиться или ложиться, не испытывая при этом боль. Но хуже всего были ножевые раны. Девушке нанесли порезы с внутренней стороны обеих бедер, так что она не могла сделать ни одного шага, чтобы эти две раны не терлись одна о другую.
Сал еще повезло, подумала Ким, усаживаясь и наблюдая за равномерными движениями ее грудной клетки. Детективу было грустно видеть остатки той девочки, которую она знала ребенком. На коже было гораздо больше лопнувших капилляров, чем их должно было бы быть в ее возрасте. Морщины вокруг глаз могли бы принадлежать женщине лет на десять старше, и тем не менее Ким видела в этой женщине следы былой девочки.
В детстве их пути пересекались несколько раз. Впервые они встретились, когда Ким было шесть лет. Выйдя из больницы, она оказалась в детском доме в Фэйрвью-Холл, суровом бетонном строении, чей внешний вид полностью соответствовал его бездушному интерьеру. Фигура появилась в дверном проеме, когда Ким сидела на узкой койке рядом с мешком для мусора, в котором помещалось все ее видавшее виды имущество. Она все еще помнила любопытный взгляд старшей девочки, которая грызла яблоко… «Хочешь?» – спросила Сал, протягивая яблоко ей. Ким покачала головой, девочка пожала плечами и скрылась.
Со временем Стоун выяснила, что Сал добровольно пришла в детский дом, после того как у нее родилась младшая сестра. Она слышала слухи о том, что Сал пыталась причинить вред своей сестре, но о ком по детдому не ходит масса слухов?
– Какого черты ты, сука, здесь делаешь?
Шепот Сал вернул Ким к действительности. Глаза женщины были широко открыты, а взгляд – тупым от боли.
– Да просто мимо проходила. – Стоун пожала плечами.
– Как ты меня нашла?
– Ты, знаешь ли, не член королевской фамилии, – инспектор закатила глаза, – и тебя не помещают в больницу под вымышленным именем.
– Боже, ты всегда была занозой в заднице, и сейчас ничуть не изменилась.
– Люблю постоянство, – парировала Ким.
– Тогда сделай хоть что-то полезное и дай мне напиться.
Детектив встала и налила свежей воды в пластмассовый поильник.
– Послушай, я не знаю, что ты здесь делаешь, но лучше отвали и оставь меня в покое. – Сал прищурила глаза.
– Это все из-за меня, да? – спросила Стоун.
Сал откинулась на подушку и отрицательно покачала головой.
– Не льсти себе, Ким. Это из-за того, что я не люблю, когда мною командуют.
– Я встретила одну сучку, которая все ему рассказала. Она – та еще штучка. Ты что, во всем призналась?
– Один из его охламонов проверил мой телефон и нашел твой номер.
– Боже, Сал, мне очень жаль…
– Чего тебе жаль? Я сама кивнула тебе, сука ты драная, так что не посыпай голову пеплом. Тебе это не идет.
Сал немного помолчала, а потом покачала головой. Ким показалось, что она услышала приглушенный смешок.
– Я же видела, что ты сделала, тупица ты несчастная. Смерти ищешь или как?
– Я не могла позволить ей сесть в машину.
– Она сбежала?
Стоун кивнула. Сал было улыбнулась, но улыбка быстро исчезла с ее лица.
– Знаешь, всегда будут появляться новые, – сказала она.
Ким опять кивнула. Она это знала.
Если б она родилась супергероем, то, возможно, смогла бы предотвратить все те смерти, которые являются частью ее нынешней жизни, но она не супергерой и может бороться только с тем, что видит у себя перед глазами.
– Ты слышала про Донну? – спросила Ким.
Сал кивнула и с трудом сглотнула.
– Видела в новостях по телевизору уже здесь. Имени не называли, но я догадалась. Глупая корова выходила на улицу каждую ночь. Говорила, что сорвет куш, пока все остальные киски отсыпаются под теплыми одеялами… – Женщина покачала головой. – Не угадала, бедняга.
В ее тоне было мало сострадания или сожаления. Ким понимала, что жизнь в условиях улицы быстро лишает человека сентиментальности. В такой жизни не было места для длительных привязанностей. Совместные страдания сближали людей, но самосохранение всегда стояло на первом месте.
– Тебе пора завязывать с этим, Сал, – негромко сказала Ким.
Женщина слегка повернула голову.
– И чем же мне заниматься, Ким?
– Всем, чем угодно. – Инспектор пожала плечами. – Для тебя все пути открыты. Ты – умная, привлекательная женщина, и тебя ждет совсем другое будущее, если только ты согласишься принять предлагаемую тебе помощь.
– Да что с тобой такое, черт возьми? Если моя жизнь не совпадает со стереотипом в твоей голове, то ты не можешь не попытаться заставить меня проникнуться твоими идеалами!
– Не так, Сал. Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности.
– Я сама могу о себе позаботиться.
– Что-то не очень заметно.
– А вы что, никогда не получали травм на службе, детектив-инспектор?
– Только наносили мне их не те люди, на которых я работаю.
– Слушай, отвали, ладно?
Ким встала и коснулась левой руки Сал:
– Ладно, я пойду, но я не собираюсь сдаваться.
