– А ты? – спросил я.
– А я займусь другими делами, – глухо сказала она. – Теперь вся ответственность за судьбу Проекта лежит только на нас. Иди, быстрее, – и, отвернувшись, поспешила уйти.
Часть II. Билет в один конец
Куинни: Showdown
– Карты откроют недобрый путь для королей каре…
Руки привычно сдвигают колоду, доставая одну из карт. Руки выглядят так, как выглядели год назад, но это уже не те руки, что были год назад, и философия здесь ни при чем.
Я кладу карту рубашкой вверх, и поверх нее еще одну, таким же образом. Раньше я сразу их вскрывала, теперь жду до самого конца расклада. Сегодня он будет простой, всего четыре карты, помимо двух уже извлеченных.
Эти карты…
Мы вспомнили о них не сразу – случилось слишком многое, и воспоминание Тени как-то забылось, погребенное под ворохом событий. Каждый раз, раскладывая карты, я вспоминаю о первых днях Перелета, который вот-вот подойдет к концу.
Я вспоминаю, как пришла в себя после катастрофы… правда, тогда мы еще не знали, что случилась катастрофа, мы вообще ничего не знали. В комнате горело аварийное освещение, тусклый красный свет усиливал тревогу. Мы быстро оделись, одновременно пытаясь связаться со своими фичами и с ребятами. Фичи не отвечали, ребята ответили не сразу. Точнее, отозвался Фредди.
– Мы с пацанами скоро будем на месте, – сказал он, и у меня от души отлегло – после утреннего расклада я боялась за Призрака. – Тут снаружи черте-что творится, вы что-нибудь знаете?
Тень призналась, что не знает, но Дария, уже успевшая подконнектиться к бортовой сети, оказалась в курсе последних новостей.
– Кажется, у нас проблемы, – сказала она. – «Атлантис» по неизвестной причине столкнулся со станцией, Лорд и его девятая и десятая цепочки погибли. Кураторы на связь не выходят, а «Левиафан», похоже, спешит убраться с орбиты подобру-поздорову. Сообщается, что станция не пострадала, а вот шаттл полностью разрушен. Никто не выжил…
Пока она говорила все это, мы вышли в общую гостиную, и как раз вовремя – появился Фредди на Цезаре. Я тут же бросилась к Призраку – он сидел в коляске, спиной ко мне, и я сразу поняла, что с ним что-то случилось, иначе почему Цезаря ведет не он, а Фредди?!
Я едва не столкнулась с Дарией – та тоже бросилась к своему Джинну. Тем временем ребята стали выбираться из коляски. Видимых повреждений на них не было, но оба оказались бледны, как снег вокруг нашей антарктической базы, и едва стояли на ногах.
– Что случилось? – спросила я Фредди. – Что, cazzarolissima, происходит?
– Т-так не г-говорят, – сказал Призрак, обнимая меня. Я видела, что у него зуб на зуб не попадает. К тому же он выглядел так, словно несколько недель занимался тяжким трудом.
– Милый, мне как-то пофиг, говорят или не говорят, – парировала я. – Что случилось? У вас с Джинном такой вид, будто вы случайно забрели в преисподнюю.
– П-почти, – кивнул Призрак. – П-преисп-подняя или н-нет, а с д-дьяволом мы там п-повстречались.
И тут я поняла:
– Вы что, пытались найти… эту штуку?
Я как-то сказала Призраку, что станцию охраняет нечто сильное и страшное. Похоже, парни решили на это поохотиться…
– М-мы ее н-нашли, – кивнул Призрак. – Che c-cazza, мы все в опасности.
– Мы в опасности в любом случае, – подал голос Джинн. Он, кажется, был еще слабее, чем Призрак. – Надо предупредить кураторов, Лорда…
– Лорда больше нет, – отрезала Дария. – Погиб вместе с шаттлом и двумя цепочками.
– C-cazzo me stesso, – выдохнул Призрак (я помогла ему опуститься на один из диванчиков). – Лорд… как?!
– Пока неизвестно, – сказала Дария, но Джинн, видимо, тоже успел уже подконнектиться к местной сети. Даже в своем замученном состоянии он все равно оставался все тем же человеком-компьютером…
– Столкновение с каким-то внешним объектом, – перебил он. – Похоже, искусственного происхождения. Сначала была широкополосная помеха, а потом…
– Как во время атаки на арктическую базу… – задумчиво сказал Фредди, успевший присесть на один из диванчиков. У Фредди на лбу и щеке была свежая ссадина, и Тень поспешила ее обработать. – Неужели опять неоконы?
– А к-кто же еще? – отрезал Призрак. – Cazzarolla, похоже, просто так они не отцепятся…
– А что с нашими фичами? – спросил Джинн. – Я не чувствую Купера.
– Мы пытались с ними связаться, – ответила я. – Но ничего не получается. Вот холера, а если мы что-то сделали не так, пытаясь вернуть Арвен?
– Что мы могли сделать не так? – спросила Дария. – И вообще, в этом участвовали только наши фичи, а у ребят…
– Ошибаешься, – голос, чертовски знакомый, доносился со стороны покинутой нами «ничейной» комнаты. Мы все обернулись, а Джинн даже приподнялся на локте, чтобы лучше видеть.
В дверном проеме сидела крупная рысь. От настоящей она отличалась только тем, что от ее шерсти исходило едва заметное сияние.
– Арвен! – воскликнула я и, кажется, Тень с Дарией тоже.
– Ты вернулась, – добавила Тень.
– Вернулась, – огромная кошка встала на лапы – и склонилась на передние, словно в поклоне, – и стала сильнее, благодаря вам и вашим фичам. Пока с ними связи не будет, они сильно много потратили силы, восстанавливая меня.
– Слава богу, – вздохнула Тень, и я заметила, как Призрак слабо кивнул. – У нас получилось, значит…
Она не закончила и как-то неуверенно посмотрела на Фредди.
– Но вернулась не только я, – сказала Арвен. – Собственно, я пришла, чтобы сообщить вам, что кое-кто ждет вас в медлабе.
Это была по-настоящему хорошая новость, и мы решили тут же отправиться в медлаб, причем даже Призрак с Джинном как-то воспрянули и засобирались вместе со всеми. Однако когда мы вышли из своего блока, то на миг замерли на пороге, глядя на панорамную крышу. В космосе не бывает взрывов, не увидишь в нем и пламя, но это не значит, что пожар в космосе невозможен. Вдоль станции неслись нити раскаленного газа – все, что осталось от «Атлантиса». Зрелище было страшным и при этом как-то неправильно-прекрасным. Мы даже залюбовались им, но любовались со сжимающимся сердцем – каждый из нас знал, что этот огонь забрал семнадцать участников Проекта. И главного из наших кураторов.
После разделения на цепочки все мы стали больше сконцентрированы на общении со «своими». В пределах цепочки возникала дружба и любовь (как у нас с Микеле, например). А наша цепочка изначально была отделена от остальных, хотя бы потому, что все мы из разных мест и до объединения не знали друг друга. Многие ребята прибывали целыми группами, и потом их цепочки сохраняли связь друг с другом. Как девятка и десятка Лорда, взятые откуда-то из Восточной Европы, где был большой Центр реабилитации.
