– На какой? – удивилась я. Полочек у нас не было.
– Я выращу, – сказал Призрак. – Ты не возражаешь?
– Нет, – пожала плечами я, – а должна?
– Ну… – протянул он. – Ты же вроде как, кхм, мусульманка…
– Да какая я мусульманка! – рассмеялась я. – Примерно такая, как ты католик.
– Но-но. Я, в общем-то, и есть католик.
– С каких это пор? – удивилась я. – Ты не подумай, я не против, просто интересно.
Он присел на кровать, придерживая статуэтку так, как та держала Младенца.
– Знаешь, Куинни… – сказал он серьезно, – там, в ангаре, когда я безрезультатно всадил в ту тварь месячную норму свинцовых осадков, и надежды уже не оставалось, я обратился к Ней. И помощь пришла. Можно, конечно, думать, что это лишь совпадение, но я так подумал – если люди тысячи лет ходят к колодцу за водой, значит, вода в этом колодце есть.
– Наверно, – согласилась я. – В конце концов, многие из тех вещей, которые я делаю, тоже считались суевериями и сказочками – но они работают. Дыма без огня не бывает, в этом ты прав. А почему, кстати, она черная?
– Понятия не имею, – пожал плечами Призрак. – Такой ее изображали с древности, а почему – одному Богу известно. И тебе, наверное, приятнее.
– Ага, спасибо, – кивнула я, улыбаясь. – Не упустишь случая напомнить о цвете моей кожи, расист несчастный. Слушай, а где ты ее вообще взял?
– Напечатал на принтере, – ответил Призрак и, видя выражение моего лица, добавил: – che cazza, ну и что? Какая разница, из чего и как она сделана?
– Да я не спорю, – примирительно улыбнулась я. – Идем спать, завтра тяжелый день.
Он кивнул, поставил Черную Мадонну на полочку, которая успела за это время вырасти на стене, и улегся рядом со мной. Оперся на локоть и посмотрел на меня. Я лежала, в чем мать родила поверх белоснежного одеяла, и, вероятно, выглядела довольно соблазнительно. Если честно, я ожидала, что Призрак этим воспользуется, и так оно и случилось, но не сразу.
– Куинни, – сказал он, задумчиво глядя на меня, – знаешь, там, в логове твари, я… в общем, когда мы вернемся на Землю, когда нам представится такая возможность, я бы хотел, чтобы мы с тобой обвенчались.
– Che bello! – рассмеялась я. – Ты делаешь мне предложение?
– Ну… да, – ответил он. – Будь у меня такая возможность, я бы хоть сегодня… Che cazza, почему наши кураторы не догадались захватить с собой хотя бы одного занюханного падре?
– Ага, а еще имама, буддистского монаха и шамана, – улыбалась я. – Думаю, caro mio, на борту «Левиафана» не у тебя одного такие затруднения. Но…
Я перевернулась на бок, посмотрела ему в глаза и произнесла со всей серьезностью, на которую была способна:
– Я никогда не была особо религиозной, точнее, вопросы религии меня не занимали. И отец не настаивал, и самой мне было как-то все равно. Но раз для тебя это так важно, то знай, что твой Бог – и мой Бог, прямо с этого момента. И если когда-нибудь мы с тобой попадем куда-нибудь, где будет храм твоего Бога, я напомню тебе о твоем предложении. Даже если ты к тому моменту передумаешь.
– Я?! – возмутился Призрак. – За кого ты меня принимаешь?! Микеле Солариано Россини не какой-то там chiacchierone!
[31] Я хозяин своему слову!
– Ага, – продолжала поддевать его я. – Захотел – дал, захотел – забрал…
– Ты слишком много говоришь, женщина! – заявил Призрак, хватая меня в охапку. Все-таки он такой сильный – в его руках я чувствовала себя голубкой в когтях ястреба… и мне это нравилось. Черная голубка в когтях белого ястреба.
Призрак повалил меня на постель, и все пошло так, как я ожидала. Мы с Призраком всегда будем вместе. И не важно, удастся ли нам когда-нибудь обвенчаться или нет – кто-то на небесах уже сплел ниточки нашей судьбы в один канат…
* * *
Сегодня я гадала не на себя, потому не удивилась, увидев, что первая из карт центра была дамой жезлов. Да, Льдинка, я гадала на тебя. И мне очень интересно, кем будет вторая карта, лежащая сейчас рубашкой кверху. Вернее, интересно, будет ли она такой же, как вчера или позавчера.
Когда я гадаю на Бракиэля, с ним выходит король кубков. В этом нет ничего странного – король кубков у нас Нтомбе, то есть Леди Н. А вот со Льдинкой…
Я перевернула карту и увидела его. Темная фигура в капюшоне, скрывающем лицо, протягивала руку к планете, а за спиной разливалось сияние. Это был герой той же киносаги, из которой к нам пришел Молчаливый гигант. В моей колоде он являлся тем же, кем был в фильме. Император, четвертый аркан.
И это могло означать все, что угодно.
Не упадешь ли ты от взгляда его?
Фредди
Многие подростки мечтают о службе в вооруженных силах. Не просто многие – наверно, трудно найти юношу, который никогда не был очарован странной притягательностью оружия. Меня это поветрие как-то миновало – сидя в инвалидной коляске, знаете ли, трудно мечтать о том, чтобы быть военным, даже в наше время, когда на поле боя пехота давно уступила место артиллерии, танкам, боевым роботам и беспилотным аппаратам. Но мышление военных, по непонятной причине, инертно, и хорошая физическая форма по-прежнему необходимое условие для того, чтобы носить военную форму.
Нет, я не избегал «милитаристической тематики» в своем интернет-самообучении и тем более не являлся убежденным пацифистом – просто не имел определенного мнения на этот счет. А потом были известные события, в результате которых я сначала встал на ноги, а затем обрел сверхспособности. И как-то совершенно незаметно я стал в нашей команде тем, что в компьютерных играх называется «танк». Но более универсальным – одновременно и носителем тяжелого оружия, и, грубо говоря, тараном, способным физически устранить препятствие.
И все-таки я волновался, хоть и старался не подавать виду при Тени. Враг был непонятен, он казался непобедимым и неуязвимым, хотя я вывел для себя один интересный постулат – не бывает неуязвимых врагов, бывает недостаточная огневая мощь.
Мы немного покумекали вечером с Джинном – для этого нам не требовалось видеться физически, ведь у него был суперкомпьютер, способный, кроме всего прочего, работать, как сервер Сети, а меня уже успели снабдить похожим, но более специализированным. А также «суперглазом», сопряженным с лазерным дальномером, бесподсветочным тепловизором и детектором «неестественных» объектов (как он работает, один Джинн знает, наверно, но он довольно споро вычисляет все, что угодно, от мин и ловушек до полезных потенциальных трофеев, вроде брошенного оружия, боеприпасов и так далее). Полезный прибамбас, одним словом.
Так вот, мы пообщались с Джинном в закрытом режиме и решили, что плазмамет мне вряд ли поможет, если эта штука нас обнаружит, а вот лазер вполне может – если над ним поработать. Ха, легко сказать «поработать» – доступа в медлаб, чтобы вскрыть руку и получить возможность как-то «подкрутить» лазер, у нас не было, да и эта работа не на день. Поэтому мы с Джинном придумали, как он выражается, окольный путь. Поскольку лазер, по сути, являлся частью моего тела (рабочим телом был монокристалл в трубке, заменившей лучковую кость, фокусировочная система представляла собой нечто вроде прикрытого кожаным клапаном искусственного глаза, располагавшегося в основании ладони, а накачка происходила от моей «нервной энергии», той, что мы расходовали, применяя сверхспособности), то я мог менять параметры излучения, регулируя поток энергии, подаваемой к рабочему телу для выстрела.
