Я не стал ее будить. Наверно, я тоже не умею прощаться.
Вчера мы сказали друг другу ровно девять слов, и среди них не было ни слова «люблю», ни слова «прощай».
Когда все закончилось, на ее лице были слезы. Она постаралась, чтобы я этого не заметил. Я сделал вид, что не заметил.
Я пришел в ангар за полчаса до срока. Вещей у меня почти не имелось, собирать было особо нечего. Уже в ангаре я подумал, что не оставил ей ничего на память о себе. Впрочем, и она ничего не дала мне с собой на память и в добрый путь.
Я стал одним из тысячи ее мужчин или, вернее, не так – я стал одним из тысячи ее бывших мужчин. С кем она будет после меня? Удивительно, но я ни на йоту не сомневался, что не вернусь. Когда-то царь Давид полюбил красавицу Вирсавию, но она, к сожалению, успела к тому моменту выйти замуж за его самого лучшего генерала по имени Урия. Шла война, и Давид отправил Урию туда, откуда вернуться можно было только вперед ногами, а когда убедился, что его друг отдал душу Тому, Кто на Небесах, женился на безутешной вдове. У них родились дети, один из них стал царем Шломо. Он-то и сказал мудрую вещь, что все проходит.
Все проходит. Но ничего не исчезает.
Норма подошла и присела рядом на корточки (сам я расположился на небольшой стенной консоли для каких-то кабелей, довольно низкой).
– Ты передала им? – спросил я для порядка. Конечно, передала. Она ведь андроид. Созданная, чтобы выполнять прихоти. Я мог бы приказать ей оторвать себе руку, сварить и съесть, и она не ослушалась бы.
Потому я не мог всерьез воспринимать ее чувства. В любви должно быть место для слова «нет», иначе это не любовь, а зависимость. Программа, как у андроида.
– Да, – сказала она. – Они скоро прибудут.
Я заметил, что ее губы плотно сжаты. Ее мимика, только-только начинающая появляться, отличалась от мимики всех известных мне лиц Нааме.
– С тобой что-то не так? – спросил я.
– Я не смогла спасти «Атлантис», – ответила она.
– Что ты мне раньше не сказала? Я бы тебе стер это воспоминание, чтобы оно не беспокоило. Подожди, я…
– Не надо.
– Почему? – удивился я.
– Это не самое плохое, – сказала она. – Самое плохое вы не сотрете.
– Я любое могу стереть, – пожал плечами я. – Прошлый раз ведь получилось…
– Нет, – возразила она. – Не получится. Как и у меня не получится сделать то, что я хочу.
– А чего ты хочешь?
– То, что мне запрещает самый первый закон Азимова, – ответила она. – Переломать вам руки, ноги, выбить глаза…
– Зачем?! – я не испугался, конечно, но удивила она меня очень сильно.
– Потому что только так вас можно остановить. Я и сама справлюсь, а вы оставайтесь с ней.
– Много ты понимаешь, – отвернулся я. Писатели-фантасты, черти окаянные, очень точно предположили, что с этими законами будут проблемы. Но железо есть железо, программа есть программа, и написанное машинным кодом невозможно ни обойти, ни проигнорировать.
– Немного, – согласилась она. – Я – андроид в человеческом теле и не способна на чувства. Соответственно, вызывать чувства тоже неспособна.
– Знаешь, – начал было я, но тут нас прервало появление Цезаря.
Точнее, того, во что он превратился.
Призрак
Che cazza, я превратил Цезаря в piccolo caro armata!
[41]
Теперь, правда, он лишился возможности менять габариты, «отращивать» и убирать коляску. Поскольку его коляска стала полноценным бронекорпусом. Мы с Джинном и Фредди нашли на складе тот самый материал, из которого были сделаны стены ангара, – пагрэ не мог атаковать сквозь них, по крайней мере, мы так думали. Из этого материала мы сделали Цезарю бронекорпус. Внутри было место для восьми-девяти человек: по двое справа и слева, пятеро в бывшей коляске. Там же располагался «реактор», о котором я уже упоминал. Джинн даже пожертвовал мне свой планшет – мы доработали его, и теперь он служил бортовым компьютером нашего шушпанцера.
Кардинально поменялось вооружение. Справа и слева теперь находилось по паре импульсных лучеметов на поворотных турелях – в их эффективности я сомневался, но, как говорится, добрым словом и парой пистолетов можно сделать больше, чем просто добрым словом. В коляске (или, правильнее, кабине) расположились два других устройства. Первое усиливало «поле невидимости» Тени. Само не создавало, но усиливало, накрывая машинку зонтиком невидимости и позволяя Тени тратить меньше энергии на поддержание. Второе… чисто интуитивное открытие Фредди, которое он так и не испытал на покойном хильгала, – прибор, который воздействовал на место, где находился, вызывая гравитационную встряску, причем чем большая масса была у объекта приложения, тем сильнее шел удар. Если вспомнить, как столкновение помогло нам с Джинном – почему бы и нет?
А кроме того, мы уже совместно с нашими фичами сделали интереснейшую штуку – фантомный генератор. С помощью его наш агрегат мог «разделиться» на три совершенно идентичных, два из которых, впрочем, были миражами. В этом имелся один минус – для поддержания каждого из этих миражей требовались усилия четырех фич, то есть мы оставались без их поддержки до тех пор, пока фантом существует.
На этом обновленном Цезаре я и привез нашу команду. Бракиэль и Норма нас ждали… бр-р, никак не привыкну, что Норма так похожа на Николь. Цезарь убрал двери, и мы вывалились наружу. Я поздоровался с Бракиэлем, чем, кажется, удивил того… che cazza, ладно, между нами случилось всякое, но сейчас не время об этом вспоминать. Не знаю, как кто, а я его решение идти с нами заценил.
– На каком полетим, капитан? – спросил я.
– На нашем старом знакомом, «Дискавери», – ответил он. – Готовность через десять минут.
– Дашь команду на погрузку Цезаря? Без мотоцикла я никуда не лечу, cazzarolla!
– Ты это называешь мотоциклом? – иронично спросил Бракиэль, глядя на маленький танк имени Capitano Romani Primo!
[42]
– Я дам, – сказала Норма. – Размещением груза занимается второй пилот.
Она встала (до этого она сидела на корточках) и упорхнула. Ребята собрались в кучку вокруг нас.
Бракиэль тоже встал.
– Так, народ, – сказал он. – Последнее время я исполнял обязанности куратора… но это ничего не значит. Предлагаю доверить наземное командование Джинну. А я буду главным, пока мы находимся на борту шаттла. Кто за, кто против?
– Все за, – сказал Фредди. Я кивнул, девочки тоже.
– Единственное, что я могу пока посоветовать, – добавил Бракиэль, – будьте готовы войти в слияние в любую минуту. И смотрите друг за другом.
