Борьба с печенегами
Многолетняя война Руси с печенегами в княжение Владимира охарактеризована Повестью временных лет как одно нескончаемое сражение: «рать велика бес перестани». Однако мы можем выделить в этой растянувшейся почти на четверть века борьбе два этапа.
Первый, сугубо оборонительный, продолжался примерно до конца 90-х гг. X в. Он был отмечен как блестящими победами русского войска, вроде той, которая получила легендарное отражение в сказании о переяславском отроке, так и тяжелыми поражениями, когда жизнь самого князя Владимира оказывалась под угрозой: «…приидоша печенези к Василеву, и Володимер с малыми людми изыде противу им, и не мог Володимер стати противу им, подбег ста под мостом, едва укрыся от противных» (летописная статья под 995 г.).
К археологическим свидетельствам яростного печенежского натиска на Русь относятся разоренные пограничные городки
[150], расчлененные тела людей в древнерусских погребениях этого времени, скелеты мужчин, хранящие следы сабельных ударов (могильники в Воине и Жовнине). В постоянной опасности находился и Киев, о чем говорят остатки внушительного вала, которым Владимир опоясал Старокиевский холм. Но политика князя по укреплению южной границы принесла свои плоды. Хотя печенеги и доходили до белгородской оборонительной линии, им, по-видимому, все же не довелось разбить свои шатры под стенами «матери городов русских». В 1018 г. Титмар Мерзебургский записал, что Киев — город «чрезвычайно укрепленный», и «до сих пор ему, как и всему тому краю… удавалось противостоять весьма разорительным набегам печенегов».
С началом XI в. война вступила во второй этап. Русь перешла к наступлению на степь. Наибольшие успехи были достигнуты на правом берегу Днепра. Применительно к этому времени археология фиксирует расширение зоны славянской колонизации в Среднем Поднепровье до бассейна реки Рось, неуклонный рост количества пограничных поселений (в том числе торговых) и увеличение занимаемых ими площадей. Правобережная печенежская орда
[151] вынуждена была откочевать далеко в глубь степи. Если в середине X в. Константин Багрянородный писал, что печенежские кочевья отделяет от «Росии» всего «один день пути», то Бруно Кверфуртский в 1008 г. засвидетельствовал, что его путь от Киева до русско-печенежской границы продолжался уже два дня (что соответствует расстоянию от Киева до берегов Роси), а месторасположение самого табора печенегов было обнаружено им лишь на пятый день путешествия по степи. Он же отметил глубокую усталость кочевников от войны и, главное, их убеждение, что длительный мир с Русью возможен только при условии, если «государь Руси не изменит уговору». Другими словами, Владимир к тому времени настолько сильно прижал правобережных печенегов, что судьбы войны и мира всецело находились в его руках. Стараниями Бруно мир тогда был заключен, но продлился он, по-видимому, недолго, и в последние годы жизни Владимиру вновь пришлось вести брань с вероломными степняками.
Так, благодаря целеустремленным государственным усилиям и кровавому труду тысяч безвестных русских людей в княжение Владимира были заложены предпосылки для окончательной победы над печенегами и изгнания этой орды из «русского» ареала Великой степи.
Войны с Польшей
Лесостепная полоса была самым тревожным участком русского пограничья, и печенежские набеги наносили немалый урон Русской земле, но они никогда не грозили ей полным разрушением государственности и потерей национальной независимости
. Борьба со степью еще не требовала от Руси напряжения всех наличных сил, поэтому, ведя непрерывную войну с кочевниками, Владимир мог в то же время проявлять активность и в отношениях с другими своими соседями.
На западе Владимир продолжил политику, начатую еще в языческую пору своего княжения, когда с захватом Червенских городов он обнаружил стремление к переделу карпатских земель. В начале 90-х гг. X в. это привело к столкновению с Польшей, которая также вступила в пору государственного расцвета и начала усиливаться за счет соседних народов. В 990 г. польский князь Мешко I нанес сокрушительное поражение Чехии, отторгнув от нее Краков, Моравию и овладев на время самой Прагой.
Владимир не остался безучастным зрителем этих событий и объявил войну Мешко, «за многие противности его», как сказано у В.Н. Татищева. Военные действия поначалу шли с переменным успехом. Воеводы Владимира дважды разбивали ляхов, Мешко в ответ разорял западнорусские области, доходя до Горыни (правый приток Припяти). Тогда Владимир лично возглавил войско, двинув его в самое сердце Польши. Решающее сражение произошло на реке Висле. Поляки были наголову разгромлены. По словам Иоакимовской летописи, Владимир «тако победи, что Месч [Мечислав, Мешко] все воинство погуби, едва сам спасся, а преднии его мужи все пленены быша»
.
Преследуя разбитого врага, «Владимир все грады ляцкия заят»; Ипатьевская летопись уточняет, что победный поход русского войска закончился в районе Калиша
[152]. Побежденный Мешко уступил Владимиру пять городов и обязался платить погодную дань. Но это было только началом почти восьмисотлетней тяжбы двух великих славянских держав за первенство в славянском мире.
При Болеславе I Храбром, старшем из пяти сыновей Мешко, наследовавшем польский престол в 992 г., последовало новое обострение отношений, известное по одному краткому сообщению Хильдесхаймских анналов. Летом 992 г. германский император Отгон III призвал вассалов под свои знамена для похода на славянский Бранибор (Бранденбург). Явились Генрих Баварский и Болеслав II Чешский, а польский князь Болеслав, сын Мешко, не пришел, ограничившись присылкой вспомогательного отряда, потому что, говорит немецкий анналист, «ему угрожала большая война с Русью». Похоже, причиной русско-польского конфликта было дальнейшее упрочение позиций Руси на Карпатах, так как Повесть временных лет под 992 г. сообщает о покорении Владимиром белых хорватов. Болеслав, занятый борьбой за власть со своими братьями, кажется, предпочел уладить ссору с русским князем путем переговоров. Согласно Татищеву и Никоновской летописи, польские послы в том же 992 г. побывали у Владимира в Киеве и «дары многи принесли».
Поход в Волжскую Булгарию
Те же источники сообщают под 997 г. об успешном походе русского войска на волжских булгар и заключении с ними торгового договора (1006), судя по всему более выгодного русской стороне. Русские купцы могли свободно торговать в булгарских городах — для этого им нужно было только получить печать от своего посадника. Булгарские же гости должны были испрашивать разрешение на торговлю у русского князя, который выдавал им печати; торговая зона для них была ограничена Волго-Окским бассейном
[153], где им дозволялось вести дела с одними городскими купцами и категорически воспрещалось ездить по селам и торговать с тиунами, вирниками, огнищанами и смердами — эти меры, по всей видимости, охраняли торговую монополию «княжего двора» и крупных городов.
