Облачение в Латинской церкви состояло из амикта или нарамника
[1115], альбы (белой ризы или стихаря)
[1116], пояса
[1117], ораря
[1118], епитрахили
[1119] для священника; ризы
[1120], далматика
[1121], наперсного креста
[1122] и митры
[1123] для епископа; паллия или епанчи для архиепископа. К ним добавлялись епископское кольцо и посох.
Почти все эти одеяния священников начали использоваться до VII века, но только в ходе церковного богослужения; невозможно точно определить, когда возникло каждое из них. Использование особой одежды священниками связано с Ветхим Заветом и, без сомнения, перешло к церкви от обращенных в христианство иудеев, но претерпело много изменений. Константин Великий подарил епископу Макарию Иерусалимскому великолепную епитрахиль, вышитую золотом, для обряда крещения.
Знатоки католических обрядов дают разным предметам облачения символическое объяснение, которое отчасти связано с неоспоримым значением одеяний иудейских священников
[1124], а отчасти произвольно, и потому различно. Например, амикт символизирует освобождение разума от отвлекающих мыслей; альба — праведность и святость священников; орарь — плоды добрых дел; риза — официальную власть священника; митра — руководство; кольцо — брак епископа с церковью; посох — его надзор над паствой.
Цвет литургических одеяний в течение нескольких веков был белым: иудейские священники ходили в белом, кроме того, он символизировал свет и спасение. Но постепенно начали использоваться пять церковных цветов. Материал был разным, только амикт и альба должны были изготавливаться из льна (как в Ветхом Завете). По нынешнему римскому обычаю священные одеяния, как и другая священная утварь и святая вода, должны быть благословлены епископом или специально назначенным священником. Греки даже благословляют их перед каждым использованием. В римском служебнике и других литургических книгах есть специальные разделы с указаниями об использовании одеяний.
В повседневной жизни в первые пять или шесть веков священники обычно одевались так же, как и все остальные христиане; постепенно, по примеру иудейских священников
[1125] и христианских монахов, они стали носить официальное облачение, чтобы отличаться от мирян. В 428 г. Римский епископ Целестин упрекал неких галльских священников за то, что они, вследствие неверного понимания Лк. 12:35, сменили свои повсеместно используемые нижние и верхние одежды (tunica и toga) на восточное монашеское платье, и справедливо напомнил им, что священники должны отличаться от прочих людей не столько внешней одеждой, сколько чистотой учения и жизни
[1126]. Но позже папы и соборы выпускали различные законы и учреждали дисциплинарные меры, связанные с внешним видом священников, а Трентский собор предписал им носить официальную одежду, соответствующую их сану
[1127].
Глава VIII. Христианское искусство
§102. Религия и искусство
Человек — творение интеллектуальное (то есть думающее и познающее), нравственное (то есть имеющее желания и действующее) и эстетическое (то есть чувствующее и испытывающее удовольствие). Этим трем основным особенностям соответствует древняя триада истинного, доброго и красивого, а также области науки (или познания истины), добродетели (или делания добра) и искусства (или выражения красоты, гармонирующей между идеалом и реальностью). Эти три области в равной мере сотворены Богом и входят в Его замысел.
Религия — это не столько отдельная область, помимо этих трех, сколько возвышение и освящение всех их во славу Божью. Она представляет идею святости, или единения с Богом, которая порождает все, что только есть истинного, доброго и прекрасного. Христианство, как совершенная религия, является также совершенством человеческого. Единственным объектом ее ненависти является грех, а грех не принадлежит человеческой природе изначально, он вторгся в нее извне. Христианство — это закваска, которая пропитывает все тесто. Оно нацелена на гармоничное развитие всех даров и сил души. Оно хочет искупить и возродить всего человека, привести его в блаженное состояние общения с Богом. Оно просвещает понимание, освящает волю, дает мир сердцу и превращает даже тело в храм Святого Духа. Древние слова: «Homo sum, nihil humani a me alienum puto», в полном смысле применимы только к христианам. «Всё ваше», — говорит апостол Павел. Всё от Бога и для Бога. Мы никогда не должны упускать из виду эти истины, несмотря на многочисленные злоупотребления или несовершенное и преждевременное их применение.
