Труды
Neander и Baur, в их трудах о гностицизме (см. следующий раздел) и историях церкви.
Schliemann: Die Clementinen nebst den verwandten Schriften, u. der Ebionitismus. Hamb. 1844.
Ad. Hilgenfeld: Die Clementinischen Recognitionem II. Homilien nach ihrem Ursprung n. Inhalt. Jena 1848. Его же статья в «Theol. Jahrbücher», 1854 (483 sqq.) и 1868 (357 sqq.); а также Die Apost. Väter. Halle 1853, p. 287–302.
G. Uhlhorn: Die Homilien n. Recognitionen des Clemens Romanus. Gütt. 1854. См. статью того же автора «Clementinen», в Herzog, second ed., vol. III (1878), p. 277–286.
Ritschl: Die Entstehung der altkath. Kirche, 1857 (second ed., p. 206–270).
J. Lehmann: Die Clementinischen Schriften mit besonderer Rücksicht auf ihr liter. Verhältniss. Gotha 1869. Он занимает промежуточную позицию между Гильгенфельдом и Ульхорном. (См. рецензию Липсиуса в «Protest. Kirchenztg», 1869, 477–482, и Лагарда — в его «Symmicta», I. 1877, pp. 2–4, 108–112, где Леман обвиняется в плагиате).
Lipsius: Die Quellen der römischen Petrus–Sage kritish untersucht. Kiel 1872. Липсиус считает, что вся псевдоклиментовская литература основана на Acta Petri, в которых отражена явная антипавловская позиция.
А. В. Lutterbeck: Die Clementinen und ihr Verh. z. Unfehlbarkeitsdogma. Glessen 1872.
Система псевдоклиментовских «Гомилий» («Проповедей») представляет евионизм одновременно и в его философском совершенстве, и в его состоянии распада изнутри. Это выражение скорее индивидуального мнения, чем учения секты, но каким–то образом оно должно быть связано, хоть это и не установлено, с елкесаитами, которые, судя по «Философуменам», появились к тому времени и в Риме. Это подлинно евионитское, или иудействующее произведение в том, что касается его монотеистических оснований, скрытой неприязни по отношению к Павлу и утверждений о тождественной сути христианства и иудаизма, в то время как фундаментальное гностическое учение о демиурге в нем явно отрицается. Следовательно, нельзя считать это произведение, как делает Баур, относящимся к гностической школе.
Двадцать «Гомилий», они же «Климентины», носят имя знаменитого римского епископа Климента, упоминаемого в ФлII. 4:3, помощника Павла, которого в псевдоклиментовской литературе явно путают с Флавием Климентом, родственником императора Домициана. На самом деле они написаны неизвестным автором с философским образованием, вероятно, обращенным в христианство иудеем, во второй половине II века. Это философско–религиозный роман, основанный на нескольких исторических преданиях, которые теперь невозможно освободить от апокрифических добавлений. Повествование о волхве Симоне имеет своим основанием Деян. 8; о том, что он нес служение в Риме, упоминает Иустин Мученик. В предисловии книги приводится послание Петра Иакову, епископу Иерусалимскому, в котором Петр сообщает, что посылает ему свои проповеди и просит держать их в строжайшей тайне, а также послание от Псевдо–Климента к тому же Иакову, в котором рассказывается, как Петр незадолго до смерти избрал Климента своим преемником в Риме и поручил ему послать Иакову труд, составленный по велению Петра, под заглавием «démentis Epitome praedicationum Petri in peregrinationibus»
[826]. Приводя эти послания, автор, очевидно, хотел представить содержание книги как выдержки из проповедей и бесед Петра во время его странствий, то есть опереться на высший апостольский авторитет и в то же время объяснить, почему их так долго скрывали
[827].
Содержание самих «Гомилий» вкратце таково. Климент, образованный римлянин из императорской семьи, не удовлетворенный язычеством и жаждущий истины, отправляется в Иудею, услышав, в правление Тиберия, что там появился Иисус. В Кесарии он встречается с апостолом Петром и, получив от него наставления и обращенный им, сопровождает его в миссионерских путешествиях в Палестине, в Тире, Триполи, Лаодикии и Антиохии. Он слушает проповеди Петра и его долгие многочисленные споры с Симоном Волхвом и по просьбе апостола записывает их содержание. Таким образом, настоящий герой этого романа — Симон Петр. Он представлен как сторонник чистого, изначального христианства, в отличие от Симона Волхва, «человека, полного вражды», «обманщика», автора всех антииудейских ересей, особенно гностицизма Маркиона. Автор был знаком с четырьмя каноническими евангелиями и использовал их (больше всего Матфея, меньше всего Иоанна); использовал он и еще один труд подобного рода, вероятно, евионитского происхождения, ныне утраченный
[828].
Баур (впервые в 1831 г.) сделал наивный вывод, подхваченный его учениками, о том, что под видом волхва, с которым спорит Петр у Псевдо–Климента, скрывается апостол Павел (нигде в «Гомилиях» не упоминаемый), как первый и главный извратитель христианства
[829]. Такой вывод, соответствующий представлению Баура о широко распространенном и непримиримом антагонизме сторонников Петра и Павла в ранней церкви, отчасти подкрепляется несколькими коварными намеками на Павла, особенно на спор в Антиохии. Симон Волхв обвиняется в том, что он якобы заявлял, будто Христос явился к нему в видении и призвал его стать апостолом, но сам при этом преподавал учение, противоположное учению Христа, ненавидел Его апостолов и осуждал Петра, прочную скалу и основание церкви, как «самого себя подвергающего нареканию»
[830]. Однако эта аллюзия — вероятно, всего лишь случайный выпад в адрес Павла. Весь замысел «Гомилий» и рассказ о происхождении, истории и учении Симона не дают оснований для такого отождествления языческого мага с христианским апостолом. Симон Волхв описан в «Гомилиях»
[831] как самарянин, изучавший греческий язык в Александрии, отрицавший высшую власть Бога и воскрешение мертвых, заменявший Иерусалим горой Гаризим и провозглашавший себя истинным Христом. Его сопровождала подруга или любовница Елена, которая сошла с высших небес и представляла собой изначальное бытие и мудрость. Если бы автор имел в виду Павла, он не стал бы так скрывать свой замысел, вводя в повествование эти и другие черты, не имеющие никаких соответствий в истории и учении Павла, но прямо противоположные его высказываниям в посланиях и Деяниях апостолов.
