Его система представляет собой настоящий теогонический и космогонический эпос. Он описывает в трех актах сотворение, грехопадение и искупление, сначала на небесах, потом на земле. Великие события повторяются на разных этапах бытия. Он черпает материал из своего собственного богатого воображения, восточных и греческих теорий и христианских идей. Он активно пользуется вступлением к Евангелию от Иоанна и посланиями к колоссянам и ефесянам, но при своем вольном толковании он вкладывает собственные пантеистические и мифологические фантазии в такие использованные апостолами слова, как «логос», «единородный», «истина», «жизнь», «полнота», «церковь».
Валентин начинает с вечного первоначала, которое он называет Бездной или Глубиной
[904]. Это неизмеримая пучина, в которой теряется мыслящий ум, и предел, за который он не в состоянии проникнуть. Глубина вечна, безгранична, незрима, непостижима, безымянна, абсолютно непознаваема, однако она способна к эволюции и развитию. Она — универсальный Отец всего сущего, который пребывает в молчаливом созерцании собственного безграничного величия, славы и красоты бесчисленные века. Это его «Молчание» или «Одиночество» (ή σιγή) — Его «Супруга», или σύζυγος, молчаливое самосозерцание, спящее сознание Безграничного. Валентин также называет его «Мыслью» (έννοια) и «Благодатью» (χάρις)
[905]. Таким образом, Глубина, существовавшая до мира, по крайней мере, согласно некоторым представителям этой школы, включает в себя как мужской, так и женский принцип; потому что из чисто мужского принципа ничто не может произойти. По словам Ипполита, Валентин считал этот дуализм полов проистекающим из сущности любви и говорил: «Бог есть любовь; но любовь не может быть любовью, если отсутствует объект»
[906]. Здесь Валентин пытался разрешить тайну вечности, которую ортодоксальное богословие разрешает с помощью учения об имманентной вечной Троице. Бог есть любовь, следовательно, Бог триедин: любящий субъект, возлюбленный объект, союз их двоих. «Ubi amor, ibi trinitas»
[907].
После этого вечного молчания Бог вступает в процесс эволюции или эманации, то есть последовательного порождения антитетических, однако дополняющих друг друга идей или принципов. Из Глубины эманируют тридцать эонов, пятнадцать пар, сизигий
[908], в соответствии с законом полярности полов, в три этапа. Первое поколение носит название огдоады, второе — декады, третье — додекады. Эоны — это развертывающаяся сила и качества Божества. Они соответствуют «силам», dynameis, в системе Василида. Сначала Бог порождает мужской, творящий Мысль или Разум (ό νους)
[909] и женскую, воспринимающую Истину (ή αλήθεια); от этих двоих рождаются Слово (ό λόγος) и Жизнь (ή ζωή), от них (идеальный) Человек (ό άνθρωπος) и (идеальная) Церковь (ή εκκλησία). Здесь явно ощущается влияние четвертого евангелия, хотя термины используются не в том значении, которое вкладывал в них Иоанн. Первые две сизигии образуют священный Тетракт, корень всех вещей
[910]. Разум (Нус) и Истина (Алетея) порождают десять эонов (пять пар); Слово и Жизнь — двенадцать (шесть пар). Наконец Разум, или Единородный, и Истина порождают небесного Христа (ό ανω Χριστός) и (женскую сущность) Святого Духа (τό πνεύμα άγιον), тем самым дополняя количество эманации до тридцати. Вместе эоны составляют Плерому, полноту божественных сил, выражение, которое святой Павел относил к историческому Христу (Кол. 2:9). Все они по сути образуют жизнь Глубины, но их форма обусловлена Оросом, Пределом (ορός), ограничивающей силой Бога. Этот гений ограничения находится между Плеромой и Гистеремой вне ее, это организующая сила вселенной, обеспечивающая равновесие
[911]. Если какая–либо сущность осмеливается нарушить свои установленные границы и проникнуть в скрытое бытие Бога иным способом, кроме как через откровение, ему угрожает опасность быть превращенным в ничто. Оросу приписываются две функции, негативная, посредством которой он ограничивает все сущности и удаляет от них чуждые элементы, и позитивная, посредством которой он формирует и укрепляет эти сущности
[912]. Первая функция носит название собственно Орос, вторая — Ставрос (крест, столп), потому что он остается жестким и недвижимым, охраняет эоны, чтобы ничто не могло проникнуть из Гистеремы и приблизиться к зонам Плеромы.
Процесс падения и искупления сначала происходит в идеальном мире Плеромы, потом повторяется в низшем мире. В этом процессе важную роль играет низшая мудрость, или София, также называемая Ахамот или Хакмут
[913]. Это мировая душа, женский эон, самый слабый и удаленный из ряда эонов (двадцать восьмой); он образует, так сказать, мост через пропасть между Богом и реальным миром. Ощущая свое одиночество и удаленность от великого Отца, София желает воссоединиться с Ним, Порождающим Принципом вселенной, единственным способным на самовоспроизведение, непосредственно, минуя промежуточные звенья. И вот она, словно ее отделяет только одна–единственная граница, бросается в глубину вечного Отца и выкидывает из себя плод (έκτρωμα), бесформенную рудиментарную субстанцию
[914], которую имел в виду Моисей, когда говорил: «Земля была безвидна и пуста». Этой греховной страстью она вносит в Плерому беспорядок и смятение
[915]. Она блуждает у ее границ, страдая от страха, тревоги и отчаяния по причине своего выкидыша. Это и считается падением — действие одновременно свободное и неизбежное.
