Другие труды Феофила, полемические и экзегетические, утрачены. Евсевий упоминает книгу против Гермогена, в которой он пользовался доказательствами из Апокалипсиса Иоанна, еще одну — против Маркиона и «некие катехетические книги» (κατηχητικά βιβλία). Иероним также упоминает комментарии к Притчам и евангелиям, но сомневается в их подлинности. Существует также нечто вроде согласования евангелий с толкованием, подписанное его именем, хотя и только на латинском языке, представляющее собой более позднюю компиляцию, дата создания которой и автор неизвестны.
ПРИМЕЧАНИЯ
Иероним — единственный древний автор, упоминающий комментарий или комментарии Феофила к евангелию, однако он добавляет, что они уступают остальным его книгам в изяществе и стиле, поэтому он сомневается в их подлинности. De Vir. ill. 25: «Legi sub nomine eius [Theophili] in Evangelium et in Proverbia Salomonis Commentarios, qui mihi cum superiorum voluminum [труды Contra Marcionem, Ad Autolycum и Contra Hermogenem] elegantia et phrasi non videntur congruere». Он упоминает о евангельском комментарии в двух других местах (в предисловии к своему «Комментарию к Матфею» и в Ер. 121, ad Algasiam) и цитирует оттуда разъяснение притчи о несправедливом рабе (Лк. 1 и далее). Евсевий, возможно, включил эти книги в κατηχητικά βιβλία, которые он приписывает авторству Феофила.
Латинский перевод этого комментария впервые был опубликован (на основании неизвестной и потом утраченной рукописи) Marg. de la Bigne в Sacrae Bibliothecae Patrum, Paris 1576, tom. V, col. 169–196; также Otto, в Corp. Apol. VIII. 278–324, и с примечаниями Цана во втором томе его Forschungen zur Gesch. des neutest. Kanons (1883), p. 31–85. Комментарий начинается с объяснения символического значения четырех евангелий: «Quatour evangelia quatuor animalibus figurata Jesum Christum demonstrant. Matthaeus enim salvatorem nostrum natumpassumque homini comparavit. Marcus leonis gerens figuram a solitudine incipit dicens: "Vox clamantis in deserto; parate viam Domini", sane qui régnât invictus. Joannes habet similitudinem aquilae, quod ab imis alta peuvent; ait enim: "In principio erat Verbum, et verbum erat apud Deum, et Deus erat Verbum; hoc erat in principio apud Deum"; vel quia Christus resurgens volavit ad coelos. Lucas vituli speciem gestat, ad cuius instar salvator noster est immolatus, vel quod sacerdotii figurât officium». To, что Лука поставлен на четвертое место, своеобразно и свидетельствует о большой древности текста. Потом следует краткое объяснение родословной Христа по Матфею с замечанием, что Матфей прослеживает Его происхождение «per reges»
[1414], а Лука — «per sacerdotes»
[1415]. Первая книга комментария в основном посвящена Евангелию от Матфея, вторая и третья — Луке, четвертая — Иоанну. Завершается он наивной аллегорией, в которой Христос представлен как садовник (явившийся Марии Магдалине, Ин. 20:15), а Церковь — как его сад, полный красивых цветов (см. Zahn, р. 85): «Hortus Domini est ecclesia catholica, in qua sunt rosae martyrum, lilia virginum, violae viduarum, hedera coniugum; nam ilia, quae aestimabat eum hortulanum esse significabat scilicet eum plantantem diversis virtutibus credentium vitam. Amen».
Доктор Цан в своей недавней монографии (1883), где присутствует много редких сведений об отцах церкви, отстаивает мнение о том, что автор этого комментария — Феофил Антиохийский, и относит перевод к III веку. Если это так, то мы имеем труд большого апологетического и экзегетического значения, особенно для истории канона и текста, ибо Феофил занимает промежуточное положение между Иустином Мучеником и Иринеем и может считаться древнейшим христианским толкователем. Но текст указывает на никейское или посленикейское состояние развития богословия и церковной организации, потому что в нем, как привычные, встречаются такие термины regnum Christi catholicum, catholica doctrina, catholicum dogma, sacerdos, peccatum originale, monachi, saeculares,pagani
[1416]. Подозрение, что комментарий относится к более позднему периоду, подтверждается обнаружением в Брюсселе его рукописи с анонимным предисловием, в котором он назван компиляцией. Гарнак, сделавший это открытие, умело опровергает выводы Цана и пытается доказать, что комментарий, приписываемый Феофилу, является латинским трудом анонимного автора V или VI века (470 — 520). Цан (1884) отстаивает свои прежние позиции, опровергая Гарнака, но признает весомость аргумента, связанного с обнаружением Брюссельской рукописи. Хаук считает, что комментарий был написан после 200 г. по P. X., но был использован Иеронимом. Борнман успешно защищает точку зрения Гарнака против Цана и Хаука и относит этот труд к промежутку между 450 и 700 г.
§177. Мелитон Сардииский
(I.) Евсевий: Η. Ε. IV. 13, 26; V. 25. Иероним: De Vir. ill. 24. Отрывки из Мелитона в Rooth, Reliq. Sacr. I. 113–153; более полно в Отто, Corp. Αρ. IX. (1872), 375–478. Его вторая апология, подлинность которой сомнительна, в Cureton, Spicilegium Syriacum, Lond. 1855 (на сирийском, с английским переводом), и в Pitra, Spicil. Solesm. II (с латинским переводом Ренана, пересмотренным в Otto, Corp. Αρ., vol. IX); немецкий перевод Welte, в тюбингенском «Theol. Quartalschrift», 1862.
(II.) Piper в «Studien und Kritiken», 1838, p. 54–154. Uhlhorn в «Zeitschrift für hist. Theol.», 1866. Donaldson, III. 221–239. Steitz в Herzog2 IX. 537–539. Lightfoot в «Contemp. Review», Febr. 1876. Harnack, Texte, etc., I. 240–278. Salmon в Smith and Wace III. 894–900. Renan, Marc–Aurele, 172 sqq. (См. также краткую справку в его L'église chrét., p. 436).
Мелитон, епископ Сардиса
[1417], столицы Лидии, был светочем церквей Малой Азии в третьей четверти II века. Поликрат из Ефеса в послании к епископу Виктору Римскому (умер в 195 г.) называет его «евнухом, который во всем, что ни делал, был исполнен Святого Духа и почиет в Сардисе, ожидая епископства небесного (или посещения, την άπό τών ουρανών επισκοπήν) в день воскресения». Термин «евнух», без сомнения, означает добровольное безбрачие ради царства Божьего (Мф. 19:12)
[1418]. Мелитона также уважали как пророка. Он написал книгу о пророчестве, вероятно, против псевдопророчеств монтанистов, но его отношение к монтанизму неясно. Он принял активное участие в пасхальных и других спорах, волновавших церкви Малой Азии. Он был одним из главных сторонников квадродециманской практики, которая позже была осуждена как схизматическая и еретическая. Возможно, именно по этой причине его произведения были забыты. В остальных отношениях он был вполне ортодоксален по стандартам своей эпохи и верил в Божественность Христа, что видно из одного сирийского фрагмента (см. ниже).
