Четырнадцатое — истинная Пасха Господня, великая жертва, Сын Божий
[379] на месте агнца… вознесенный на рога единорога… и погребенный в день Пасхи, и камень был положен на Его могиле.
Здесь Аполинарий явно протестует против практики квадродециманов, но объясняет ее невежеством, а не богохульственной ересью. Он возражает против нее как против хронологической и экзегетической ошибки и, по–видимому, считает великим днем смерти Христа как истинного Агнца Божьего четырнадцатое, а не пятнадцатое на основании ложного предположения, что эта истина основана на хронологическом совпадении распятия и иудейской Пасхи. Но возникает вопрос: протестует он, находясь на западной, римской позиции, у которой было много сторонников на Востоке
[380], или как квадродециманин?
[381] Сторонники последней точки зрения оказываются вынужденными различать две партии квадродециманов: ортодоксальных, или католических квадродециманов, которые просто отмечали 14 нисана, постясь и вечером причащаясь, и менее значительное количество квадродециманов–еретиков, или раскольников, которые переняли иудейскую практику принимать пасхального агнца в день воспоминания о последней Пасхе Спасителя. Но у нас нет свидетельств о существовании такого раскола в процитированном выше или других отрывках. Католический епископ с большей строгостью отнесся бы к такой весьма иудействующей группировке. Даже иудеи не могли больше есть пасхального агнца после разрушения храма, в котором он должен быть заклан. Упоминания о такой группировке отсутствуют у Иринея, Ипполита
[382] и Евсевия, говорящих только об одной разновидности квадродециманов
[383].
Отсюда мы можем сделать вывод, что Аполинарий протестует против квадродециманской практики в целом, хотя делает это очень мягко и милосердно. Лаодикийский спор был этапом того же самого спора, который в христианской благости разрешили Поликарп и Аникита и который по прошествии недолгого времени снова поднимут Поликрат и Виктор, уже в духе иерархического и нетерпимого принуждения.
3. Гораздо более важным и ожесточенным был третий этап спора, между 190 и 194 г., распространившийся на всю церковь и ставший причиной многих синодов и синодальных посланий
[384]. Римский епископ Виктор, сильно отличавшийся по характеру от своего предшественника Аникиты, тоном приказа потребовал от азийских христиан оставить их квадродециманскую практику. Против этого приказа прилюдно и открыто протестовал Поликрат, епископ Ефесский, от имени собранного им синода отстаивая азийские обычаи и опираясь на впечатляющее количество авторитетов. Евсевий приводит его послание, весьма характерное.
Мы, — писал ефесский епископ римскому папе и его церкви, — соблюдаем истинный день; ничего не добавляем и не убавляем. Ибо в Азии почили великие светила
[385], которые снова взойдут в день явления Господа, когда Он придет в славе небесной и воскресит всех святых: Филипп, один из двенадцати апостолов, почивший в Иераполе, и его две дочери, оставшиеся девами до старости; еще одна его дочь, также жившая под влиянием Святого Духа, теперь также почила в Ефесе; более того, Иоанн, возлегавший на груди Господа нашего
[386] и бывший также священником, носивший нагрудник священника
[387], мученик и учитель, похороненный в Ефесе. Также Поликарп Смирнский, епископ и мученик, и Фрасея, епископ и мученик из Евмении, покоящийся в Смирне. Стоит ли упоминать мне Сагариса, епископа и мученика, который покоится в Лаодикии? Кроме того, блаженный Папирий и Мелитон, евнух [девственник], живший под влиянием Святого Духа, который теперь покоится в Сардисе, ожидая небесного епископства, в которое он воскреснет из мертвых. Все они соблюдали четырнадцатый день пасхи согласно Евангелию, ни в чем не отклоняясь, но следуя правилу веры.
Более того, я, Поликрат, меньший из вас, держусь традиции моих родичей, последователем которых являюсь. Ибо семь моих родственников были епископами, я же восьмой; и мои родственники всегда соблюдали день, когда народ иудейский выбросил закваску. Я, братья, уже шестьдесят пять лет в Господе, общался с братьями по всему миру, изучал все Священное Писание, и меня не пугают те вещи, которыми мне угрожают, меня ими не устрашить. Ибо те, кто больше меня, говорили: "Надо служить Богу, а не человеку"… Я мог бы также упомянуть присутствующих епископов, которых вы попросили меня созвать и которых я созвал; я мог бы привести их имена в большом количестве, но те, кто видит мое слабое тело, согласились с моим посланием, прекрасно зная, что мои седые волосы достойны уважения и я всегда поверял свою жизнь Господом Иисусом
[388].
Виктор не обратил внимания на это возражение, осудил азийцев как еретиков и угрожал им отлучением
[389].
Но многие восточные епископы, даже Ириней от имени галльских христиан, хоть он и соглашался с Виктором в споре, откровенно упрекали папу за подобное высокомерие и напоминали ему о более христианском и братском поведении его предшественников — Аникиты, Пия, Гигина, Телесфора и Ксиста, посылавших евхаристию своим несогласным братьям. Особенно Ириней указывает на братское поведение Аникиты по отношению к Поликарпу. Ириней в данной ситуации выступил, по словам Евсевия, как истинный миротворец, и, по–видимому, его решительный протест предотвратил раскол.
