1. Shepherd of tender youth,
Guiding in love and truth
Through devious ways;
Christ, our triumphant King,
We come Thy name to sing;
Hither our children bring
To shout Thy praise!
2. Thou art our Holy Lord,
The all–subduing Word,
Healer of strife!
Thou didst Thyself abase,
That from sin's deep disgrace
Thou mightest save our race,
And give us life.
3. Thou art the great High Priest;
Thou hast prepared the feast
Of heavenly love;
While in our mortal pain
None calls on Thee in vain;
Help Thou dost not disdain
Help from above.
4. Ever be Thou our Guide,
Our Shepherd and our Pride,
Our Staff and Song!
Jesus, Thou Christ of God
By Thy perennial Word
Lead us where Thou hast trod,
Make our faith strong.
5. So now, and till we die,
Sound we Thy praises high,
And joyful sing:
Infants, and the glad throng
Who to Thy church belong,
Unite to swell the song
To Christ our King!
§67. О «тайном учении». Disciplina Arcani
Richard Rothe: De Disciplinae Arcani, quae dicitur, in Ecclesia Christ. Origine. Heidelb. 1841; и его статья на эту тему в первом издании Herzog (vol. I. 469–477).
С. A. Gerh. von Zezschwitz: System der christl. kirchlichen Katechetik. Leipz. 1863, vol. I, p. 154–227. См. тж. его статью во втором издании Herzog, I. 637–645 (сокр. в Schaffs «Rel. Enc.»).
G. Nath. Bonwetsch (из Дорпата): Wesen, Entstehung und Fortgang der Arkandisciplin, in Kahnis' «Zeitschrift für hist. Theol.» 1873, pp. 203 sqq.
J. P. Lundy: Monumental Christianity. N. York 1876, p. 62–86.
См. тж. A. W. Haddan in Smith & Cheetham, I. 564–566; Wandinger, in Wetzer & Welte, new ed. vol. I. (1882), 1234–1238. Более старые диссертации на эту тему: Schelstrate (1678), Meier (1679), Tenzell (1863), Scholliner (1756), Lienhardt (1829), Toklot (1836), Frommann (1833), Siegel (1836,1. 506 sqq.).
Публичное богослужение начиная с середины II и до конца V века делилось на поклонение катехуменов (новообращенных)
[423] и поклонение верующих
[424]. Первое включало в себя чтение Писания, проповедь, молитву и пение, оно было доступно для некрещеных и кающихся. Второе состояло из святого причастия с сопровождающей его литургией; на нем могли присутствовать только собственно члены церкви. Перед его началом новообращенные и неверующие покидали собрание по приказу диакона
[425], и двери закрывались или охранялись.
Древнейшее свидетельство о таком строгом разделении мы встречаем у Тертуллиана, упрекающего еретиков в том, что они позволяют крещеным и некрещеным вместе участвовать в молитве и «бросают» святое причастие даже язычникам
[426]. Тертуллиан требует, чтобы верующие, новообращенные и язычники стояли раздельно во время совместного поклонения. Александрийские богословы теоретически обосновали эту практику своим учением о тайной эзотерической традиции. Не только причастие, но и таинство крещения с сопровождающей его исповедью также считалось мистерией для посвященных
[427], поэтому не совершалось на глазах у иудеев и язычников.
Здесь мы наблюдаем зарождение мистического христианского поклонения, или того, что после 1679 г. стали называть «тайным учением» (Disciplina Arcani), представленного в полностью развитой форме в литургиях IV века, но исчезнувшего из Латинской церкви после VI века с исчезновением язычества и всеобщим учреждением крещения младенцев.
«Тайное учение» в основном было связано с совершением таинств крещения и евхаристии, но включало в себя также символику крещения, молитву Господню и учение о Троице. Климент Александрийский, Ориген, Кирилл Иерусалимский и другие отцы церкви проводили разграничение между низшим или примитивным (экзотерическим) и высшим и более глубоким (эзотерическим) учением и утверждали, что последнее следует скрывать от непосвященных из почтения к нему и во избежание оскорбления слабых и язычников. Но это загадочное умолчание никак не оправдывает вывода, что в это «тайное учение» будто бы входили догматы о пресуществлении, о чистилище и другие римские догмы, о которых нет явных упоминаний в произведениях отцов церкви. Аргумент, основанный на умолчании, опровергнут явными доказательствами обратного
[428]. Современные римские археологи всю символику катакомб связали с «тайным учением», не обращая должного внимания на то, к какой эпохе относятся эти символические изображения.
