– Уильям, Уильям! – рассмеялся полковник Парсонс. – Такие истории надо приберегать для курительной комнаты.
– Ты тоже такого мнения, Фрэнсис? – спросил галантный майор, наслаждаясь произведенным впечатлением.
Миссис Парсонс чуть покраснела, но удержалась от улыбки. Она чувствовала себя очень порочной.
– Я больше не хочу слушать твои истории, Уильям.
– Ха-ха! Я знал, что тебе понравится. Как и та, которую я рассказал тебе в пролетке, Ричмонд… помнишь, о нижней юбке.
– Ш-ш-ш! – Полковник улыбнулся. – Нельзя такого рассказывать при даме.
– Может, и нельзя. Но история хорошая.
Тут оба снова рассмеялись.
– По-моему, ужасно, о чем вы, мужчины, говорите, как только остаетесь одни, – покачала головой миссис Парсонс.
Оба богобоязненных солдата вновь рассмеялись, признаваясь, что грешны.
– Надо же о чем-то говорить, – заметил Уильям. – И, даю слово, я не знаю лучшей темы для разговора, чем слабый пол.
Вскоре появился Джеймс и пожал руку дяде.
– Ты выглядишь моложе, чем обычно, дядя Уильям. Рядом с тобой я кажусь стариком.
– Спасибо тебе, я действительно не старею. Недавно разговаривал с моей давней приятельницей леди Грин… я ее знал еще мисс Лейк… так она сказала мне: «Майор Форсайт, вы удивительный человек. Уверена, вы открыли секрет молодости». – «Дело в том, что я не позволяю себе стареть. Если вы поддадитесь старости, все кончено». «И как вы это делаете?» – спросила она. Я ответил: «Мадам, нет ничего проще. Нужно строго следовать распорядку дня и носить на теле фланель».
– Перестань, дядюшка, – улыбнулся Джеймс. – Ты бы не стал упоминать про нижнее белье в разговоре с дамой.
– Клянусь тебе, так и сказал.
– Ты позволяешь себе вольности в разговорах.
– Знаешь, я нахожу, что женщины ждут этого от меня. Разумеется, я всегда знаю, где остановиться.
Потом майор коснулся моды, своего костюма, последнего скандала, перечислил предков персон, в этом скандале замешанных, не упустил и тему войны.
– Говорите что угодно, но, по-моему, Робертса
[18] сильно переоценивают. На днях я беседовал с человеком, кузен которого служил под началом Робертса, так этот кузен, как сказал мне этот человек строго конфиденциально, не самого высокого мнения о Робертсе. А ведь это слова того, кто непосредственно служил под его началом.
– Это убедительный довод, – кивнул Джеймс. – Любопытно, брат твоего знакомого не ходил в военное ведомство, чтобы протестовать против того, чтобы в Южную Африку посылали дополнительные войска?
– А какой смысл идти в военное ведомство? Они все продажные и некомпетентные. Будь моя воля, я бы выгнал всех. Если уж речь зашла о бюрократии, вот что я вам скажу. И это факт. Мне рассказал шурин дяди человека, с которым это произошло.
Майор Форсайт рассказал длинную историю от начала и до конца, сделав вывод, что армия разваливается, к чертям собачьим, и никто не может предотвратить этого.
Джеймс, перехватывая взгляды отца и матери, брошенные друг на друга, понимал, что родители думают о важном деле, ради которого и вызвали дядю Уильяма. Скрепя сердце он предоставил им возможность затронуть ее.
– Я собираюсь на прогулку. К Грумбриджу. Вернусь только к обеду.
– Как удачно! – наивно воскликнул полковник Парсонс. – Мы хотели поговорить с тобой без Джеймса, Уильям. Ты для нас авторитет в житейских делах.
– Думаю, кое-что я действительно знаю, – ответил майор, разглаживая салфетку.
– Расскажи ему, Фрэнсис.
Миссис Парсонс привыкла выступать от лица семьи. Время от времени ее прерывал присвист майора, демонстрирующий его проницательность, или энергичный кивок, указывающий на то, что трудностей он не боится.
– Вы совершенно правы, – изрек он наконец. – На все это необходимо взглянуть с позиции много повидавшего светского человека.
– Мы знали, что ты поможешь нам. – И полковник Парсонс с облегчением вздохнул.
– Разумеется! Я все устрою в пять минут. Предоставьте это мне.
– Я говорил тебе, что он устроит, Фрэнсис! – воскликнул полковник со счастливой улыбкой. – Думаешь, Джеймсу следует жениться на девушке, да?
– Несомненно. Какими бы ни были чувства, он должен поступить, как джентльмен и офицер. Позвольте мне только поговорить с ним. Джеймс уважает меня, я заметил.
Миссис Парсонс с сомнением смотрела на брата.
– Мы не знали, что и делать, – пробормотала она. – Молились, просили указать нам путь, правда, Ричмонд? Нам не хотелось давить на мальчика, но, похоже, это необходимо.
– Предоставьте это мне, – повторил майор Уильям. – Я человек светский, умудренный жизненным опытом, и в таких делах я чувствую себя как рыба в воде.
Действуя по плану, предложенному хитроумным Форсайтом, вскоре после обеда миссис Парсонс взяла доску для триктрака.
– Поиграем, Ричмонд?
Полковник Парсонс многозначительно взглянул на шурина.
– Если Уильям не возражает.
– Нет, нет, разумеется, нет! Я поболтаю с Джеймсом.
Игроки, подойдя к краю стола, начали нервно расставлять фишки. Джеймс стоял у окна, как всегда, молчаливый, глядя на умирающий день, молочно-синее небо и маленькие облачка медно-золотистого цвета. Майор Форсайт сел на стул напротив него и покрутил усы.
– Джейми, что за чушь я слышал о тебе и мисс Клибборн?
Полковник Парсонс вздрогнул от ожидаемого вопроса и бросил быстрый взгляд на сына. Миссис Парсонс потрясла стаканчик с игральными кубиками и кинула их на доску.
– Девять!
Джеймс повернулся и, посмотрев на дядю, пренебрежительно отметил и перемену его костюма, и подчеркнутую моложавость.
– Много всякой чуши, верно?
– Ты ведь так не думаешь? – устало спросил Джеймс. – Мы относимся ко всему этому очень серьезно.
– Тут одни старые ретрограды. Тебе нужен светский, умудренный опытом человек, чтобы все уладить.
– Что ж, светский человек у нас ты, дядя Уильям, – улыбнулся Джеймс.
Стаканчик для игральных кубиков погромыхивал, полковник Парсонс и его жена играли, намеренно не обращая внимания на разговор у окна.
– Джентльмен не должен бросать девушку, помолвленную с ним пятью годами раньше.
Прежде чем ответить майору Форсайту, Джеймс взял себя в руки. После утреннего разговора с миссис Джексон он был крайне раздражен. Теперь он принял решение сказать все, что должен, и покончить с этим. Джеймс надеялся, что благодаря этому объяснению спадет напряжение между ним и родителями.
