Поскольку Эд похвалил его талант, поскольку они лучшие друзья и ничего уже не изменить, Ларри решил поступить как хороший парень. Лишь бы задушить глупую тоску в груди.
– Может, покажешь Китти Маунт-Каберн, Эд? А мы с Луизой останемся и поболтаем о «кавендишах».
– Я видела Маунт-Каберн, – отозвалась Китти.
– Так то снизу, а если подняться на вершину… – возразил Ларри.
Эд вскочил с пледа.
– Что ж, пойдем, – обратился он к Китти. – Почему бы и нет?
Китти послушно встала.
– Ну ладно, – согласилась она, – надо так надо.
И они исчезли в лесу на склоне холма.
– И что это было? – спросила Луиза, когда Эд и Китти отошли достаточно далеко.
– Эд запал на нее, – ответил Ларри. – Ему нужно побыть с ней наедине.
– И добрый дядюшка Ларри все устроил.
Судя по голосу, Луиза сразу сообразила, что именно он сделал и почему.
– Уж лучше буду добрым дядюшкой Ларри, чем надутым злюкой.
– Ну и правильно, – согласилась Луиза. – Надеюсь, он все поймет.
Ларри вздохнул:
– Да он и так все понимает.
Они полежали, не произнося ни слова, а потом Луиза села, обхватив колени руками, и взглянула на Ларри сверху вниз:
– А ты неплохой парень.
– Ну да, – согласился Ларри. – Не повезло.
– Ты тоже в Китти влюблен. Угадала?
– А что, должен?
– Да просто в нее влюблены абсолютно все. Не вижу причин исключать тебя из списка.
– Ну, пусть так.
– Она хорошая. Не то чтобы она как-то специально соблазняет мужчин… Но, говорит, ей уже семь раз делали предложение. Семь!
– И она до сих пор не согласилась.
– Пока нет.
– Интересно, чего она ждет.
– Бог ее знает. Мне кажется, ей нужен человек, который сам за нее все решит. Ты можешь просто взвалить ее на плечо и унести.
Ларри это предложение развеселило.
– Эд меня убьет, – улыбнулся он. – Он ее первый увидел. – О господи, ну и что? На войне все средства хороши – или как там? Но давай не будем о Китти. К ней приковано столько внимания, что иногда меня начинает поташнивать. Тем более что у меня есть вопрос.
– Валяй.
– Как заставить Джорджа Холланда на мне жениться?
Ларри захохотал:
– А ты не пыталась просто предложить? – Девушкам так поступать неприлично.
– Он бы согласился, как думаешь?
– Скажем так, я считаю, что стала бы ему доброй верной женой, за которую он всю жизнь будет небеса благодарить. Но он, кажется, об этом еще не знает.
– Что ж, – после секунды размышлений произнес Ларри, – можешь представить, будто он уже сделал предложение, а твое дело его принять. А когда примешь, он уже поверит, что действительно сделал предложение.
Луиза с уважением посмотрела на Ларри:
– Великолепный совет.
– Идея не моя, – признался он. – Толстого. Из «Войны и мира».
Китти следовала за Эдом по пологому, поросшему травой склону, обходя кучки овечьего помета. Он шагал впереди не оглядываясь, давая ей возможность подниматься в своем темпе. Глядя, как этот стройный сильный мужчина взбирается на холм, она понимала, что эта целеустремленность – часть его характера, а не желание произвести на нее впечатление. Он видит гору, которую нужно покорить, и упорно стремится вверх. И Китти чувствовала себя свободной: она была избавлена от привычного стремления угодить.
Эд добрался до узкого длинного уступа и остановился, дожидаясь ее. Холм венчали развалины крепости, построенной в незапамятные времена.
– Здесь круто, – сказал он, – давай помогу.
Он держал Китти за руку, пока они спускались в широкий, поросший травой ров, и поддерживал на опасном подъеме с другой стороны. Ладонь у него была теплая, сухая и очень сильная. Когда они достигли плоской вершины горы, он широким жестом обвел открывшийся пейзаж:
– Вот! – словно преподнося ей эту красоту.
Китти счастливо засмеялась.
С юга река огибала деревню Иденфилд, устремляясь к далекому морю. Китти смотрела вниз, будто из самолета. Вон лагерь канадской армии – строгие ряды бараков в парке, вот блестит пруд, а дальше – зубцы и башни Иденфилд-Плейс. С такой высоты ее привычный мир казался крохотным и ничтожным. От пронзительного ветра, трепавшего ее волосы, слезились глаза.
– Видишь, вон там, – Эд протянул руку, – где река соединяется с морем, – гавань?
– Нью-Хейвен, – кивнула Китти.
Она любовалась маленьким портом и пирсом, что обнимает его, словно длинная рука.
– Гавань. Мне нравится это слово – и смысл, который в нем заключен. Река все бежит, торопится. И только тут, встретившись с морем, может обрести покой.
– Никогда не думала, что море означает покой, – отозвалась Китти. Его слова тронули ее. – А человека река жизни уносит к вечному покою небесной гавани, наверно. – Она подняла голову. Небо над ними было огромное, пустое и пугающее. – Глядя на небо, я чувствую, будто ничего не значу, – произнесла Китти и перевела глаза на Эда.
Он смотрел на нее с неизменной легкой улыбкой:
– Да, не значишь. Как и все мы. Ну и что?
– Не знаю… – Его улыбка смущала девушку. – Разве тебе не хочется хоть что-то значить?
Помолчав, он неожиданно протянул руку и осторожно убрал прядь волос с ее лица.
– Китти, ты просто ангел, – тихо сказал он.
– Правда?
– А я не такой, каким тебе кажусь.
– И каким же ты мне кажешься?
– Целеустремленным. Беспощадным.
Китти льстило, что он запомнил ее слова. Ей-то казалось, в тот момент он ее не слушал.
– Значит, это лишь показное?
– Нет, – возразил он. – Просто это не все.
– А какой ты еще?
– Неприкаянный. Одинокий.
* * *
У Китти даже голова закружилась – так захотелось дотронуться до него, обнять, прижаться.
– Глупость сказал. – Эд отвернулся. – Не знаю, что на меня нашло.
– Это не глупость, это ужас.
– Да, ужас. Бывает, что я испытываю ужас. Но разве у других иначе?
– Полагаю, так же, – сказала Китти.
– Правда, об этом не принято говорить.
– Не принято… – согласилась она.
– Если ужас будет одерживать верх… – начал Эд.
– Да?
– …ты поцелуешь меня?
