– Разве это дом художника? – возмущался Эд. – Это дом банковского клерка.
Они въехали во внутренний двор. Здесь было заметно, что дом изрядно запущен: между камнями брусчатки росли сорняки, а краска на двери потрескалась и осыпалась.
– Они нас ждут? – спросила Джеральдина.
– Возможно. Если почта работает.
Ларри нервничал, хоть и не подавал виду. Они выбрались из машины, разминая затекшие ноги.
– Что на обед? – спросила Памела.
– Тише, милая, – шикнула Китти, – это невежливо.
– Почему? – удивилась Памела. – Что, даже спросить нельзя?
Кто ничего не просит, тот ничего и не получает, вспомнились Ларри последние слова, что сказала ему Нелл.
Дверь распахнулась, не успели они постучать. На пороге стояла Нелл.
– Лапочки мои! – воскликнула она, выскакивая наружу. – Я вас всех перецелую!
Она такая же, как была. Разве чуть поправилась и убрала под ободок отросшие волосы. На ней была яркая клетчатая блузка и брюки. Та же легкость движений, та же прямота, та же несдержанность.
– Значит, ты Джеральдина! Какая прекрасная! Как это Лоуренс ухитрился тебя заполучить?
Ларри видел, как съежилась Джеральдина в ее объятиях. Подошла и его очередь:
– Милый Ларри. Да ты цветешь! Боже мой, кажется, Кембервелл был миллион лет назад. Заходите, познакомьтесь с чудовищем.
Она провела их в тесный коридор, а потом в большую комнату в глубине дома. В раскрытых окнах ослепительно сверкало море.
– Ну вот! – сказала Нелл. – Дом ужасный, зато ближе всех к морю. – Она обернулась и крикнула: – Тони! Свинья невоспитанная! Иди сюда, поздоровайся с гостями!
Она, хохоча, распахивала окна настежь.
– Он абсолютно бесстыжий. А теперь он признанный гений, так ему вообще закон не писан.
Взяв Ларри под локоть, она вывела его на улицу, в яркий солнечный свет.
– Пойдем, милый, нам есть что повспоминать.
Они шагали по дороге вдоль пляжа.
– Мы по-прежнему друзья, Лоуренс?
– Да, – отвечает Ларри, изумляясь тому, как легко ему с ней рядом. – Конечно.
– Знаю, что я плохая девочка.
– Не важно. Дело прошлое.
– Пойми одну вещь. Люди не всегда говорят то, что хотят. Они говорят одно, а подразумевают другое, о чем так просто не скажешь.
– Вроде: «Ты правда меня любишь?»
– Именно. – Нелл сжала его руку. – Лоуренс, ты такая лапочка!
– Так как дела с Тони?
– О, Тони! Пока и он сойдет. А как с Джеральдиной?
– Очень хорошо.
– Врешь, врешь, не уйдешь.
Оставшиеся в доме растерянно переглядывались.
– Лично я бы выпил, – заявил Эд. – Как думаете, можем мы поискать тут чего-нибудь?
– Я тоже на пляж хочу, – заныла Памела.
И в этот момент явился сам маэстро, – судя по виду, спросонок.
– Вы кто такие, черт возьми?
– Друзья Нелл, – ответила Китти. – Она вышла на пляж с Ларри.
– А, Ларри. – Он потер глаза. – Ну и что мне с вами делать?
– Любезно принять. – Джеральдина очаровательно улыбнулась. – Предложить выпить и чувствовать себя как дома.
Лобовая атака явно выбила Армитеджа из колеи.
– Правда? – Он огляделся по сторонам, словно ища путь к отступлению. – Выпить, говорите? – И опрометью убежал в другую часть дома.
Эд и Китти тихонько захлопали в ладоши:
– Браво, Джеральдина!
– Полно вам! – Джеральдина даже покраснела.
Армитедж вернулся с бутылкой пастиса, водой и тремя стаканами.
– Больше не нашел, – пояснил он. – Чистых, в смысле. – Можете даже разлить, если хотите, – сказала Джеральдина. – Только мне не нужно, спасибо.
Китти тоже отказалась.
– А я выпью. – Эд развел пастис водой один к одному и опрокинул стакан.
Армитедж высунулся из окна:
– Нелл, жирная ты корова! А ну домой!
Гости сделали вид, что не слышали.
Нелл, вернувшись вместе с Ларри, одернула Армитеджа:
– Веди себя прилично. Или никаких трали-вали на неделю. – Да что я сделал? – обиделся Армитедж. – Привет, Ларри. Что с тобой?
– Не знаю. А что со мной не так?
– Ты весь сияешь. Тебя лаком покрыли?
– Я тебе говорила, – встряла Нелл, – он разбогател.
Оказалось, некое подобие обеда все-таки предполагалось. Нелл запланировала пикник на пляже. Она уложила в большую корзину хлеб, помидоры и свиной паштет. А также флягу местного сидра, чтобы было чем запить.
– Мы для того тут и поселились, чтобы пляж был у самого порога. Тони часами пялится на море. Я не понимаю, на что там можно смотреть, честно говоря. Просто огромное пространство без ничего.
– Ты просто дура безмозглая.
– Я думаю, он смотрит на море, чтобы прояснилось в голове, – продолжала Нелл, будто не слыша последней реплики. – Готовит ее, как холст.
– Абсолютно точно, – ответил Армитедж.
И, подойдя к Нелл, поцеловал ее у всех на глазах.
Они уселись в кружок на песке под большим пляжным зонтиком и делали себе бутерброды, отламывая куски от багета. Пэмми это нравилось.
– Мы сидим на земле и едим руками!
Армитедж жевал, уставившись на Китти.
– Не обращай внимания, – предупредила Нелл, – просто он хочет тебя написать.
– Да, хочу. У тебя интересное лицо.
– Так где ты работаешь? – спросил Ларри.
– Там, – кивнул Тони.
– Он устроил мастерскую в доме, – объяснила Нелл. – Теперь не надо толкаться в спальне, она же гостиная. Но ведь веселое было время! – Она обернулась к Джеральдине: – Ларри, Тони и я гуляли ночью вдоль Темзы и пили горячий сладкий чай в забегаловке для таксистов у моста Альберт-бридж.
– Кому еще сидру? – Эд отвинтил крышку фляги.
Мимо устало тащилось обширное семейство: дед с бабушкой, родители, дети, собака; они волокли корзины, коврики и зонтики. Вдоль горизонта полз пароход, почти не двигаясь с места. Время от времени Нелл гладила Тони по руке, будто напоминая о своем присутствии.
Потом между ними вспыхнула внезапная яростная ссора, начавшаяся с предложения Нелл показать гостям мастерскую Тони.
– Я не слон в зоопарке, – отрезал он.
– Разве ты не выставляешься? – наседала Нелл. – Да ты же все готов выставить напоказ!
