– Ник, ты где сейчас?
– На тропе. Помнишь дуплистый дуб?
Я подняла с земли острый камень, быстро огляделась. Слева послышался шорох листьев. Уже решительнее я продолжила путь.
– Я слушаю, слушаю, – сказал Дэниел.
– Если родители Эверетта все-таки упрутся, я приглашу Оливию – она с Эвереттом работает. И Лору – если, конечно, она согласится. И еще Арден – ну подругу по колледжу.
Другие имена на ум не шли.
– Меньше народу – больше кислороду, – добавила я.
– Продолжай, – отозвался Дэниел. – Я уже на Фултон-роуд.
И я продолжила – идти и говорить. Где тот, другой – следует за мною или отстал, – я не знала.
Мы с Дэниелом уже давно личное не обсуждали. Он звонил всегда по делу. Я – тоже: либо адрес новый сообщить, либо сказать, приеду или не приеду на Рождество. Либо выдать: «Я обручилась».
– Один раз меня угораздило попасть на жуткое свадебное сборище. Ученик пригласил – у него отец вторично женился. Дичь, конечно, полная: восемнадцатилетний юноша приводит свою учительницу, которой двадцать три, к собственному отцу на свадьбу. Тогда я об этом – о впечатлении – не подумала. Дело было летом, парень как раз школу закончил. Мы не как пара явились, нет, что бы кому ни примерещилось. Просто я попала в число гостей. Сейчас мне кажется, он хотел донести до меня некий посыл. А свадьба оставила странное впечатление. Эти люди, Дэниел, были богаты. То есть не просто богаты, а очень богаты. Денег, что они в свое торжество вбухали, на высшее образование хватило бы. Что там образование – не у каждой страны такой годовой бюджет! Не понимаю, зачем парень меня туда потащил, чтó хотел показать. С тех пор я о нем не слышала.
– Я на Кренсон-лейн. Видишь кого-нибудь?
Еще один быстрый взгляд по сторонам. Где он – источник ощущения, что слежка продолжается?
– Не вижу. По-моему, я должна разыскать того парнишку. Спросить его. Позже другой школьник, старшеклассник, звал меня на футбольный матч. Я согласилась. В любом случае это входило в мои обязанности. Но он совсем не свои спортивные достижения хотел продемонстрировать, нет. Кое-что другое. Отец после матча выволочку ему устроил. Парень не хотел об этом рассказывать, потому что иногда гораздо действеннее – показать.
– Ты где?
Я оглянулась, но от волнения, а может, от страха все было как в тумане.
– Почти пришла. Надо этому парнишке позвонить. Как бишь его? Шейн. Фамилию не помню. Подумай, я была на свадьбе его отца – а фамилия из головы вон. Столько школьников, они все как-то перемешались в памяти… Ой, вон он, наш дом. Я его вижу.
– Ник, беги к дому. Запрись изнутри.
Я послушалась. Бросила камень, побежала, работая локтями. Преодолела оставшееся расстояние до дома, захлопнула за собой дверь, заперлась на замок.
– Все, я дома, – выдохнула я.
Подошла к кухонному окну, стала смотреть на лес. Ничего. Никаких признаков живого существа.
– Ты в порядке?
– Я дома, – повторила я, держась за сердце.
– Никуда не выходи. Я уже здесь.
Действительно, синий внедорожник подрулил к гаражу, Дэниел вылез, но к дому не пошел, а направился прямиком в лес. Я выскочила на террасу.
– Дэниел! Ты что делаешь?
– Я сказал, будь дома.
Он перешел на трусцу. Черт побери. Моего брата понесло в лес, откуда я только что прибежала, чуть живая от страха – а мне велено дома сидеть? Я дошла до опушки, остановилась, сдерживая сердцебиение. Лес поглощал Дэниела по частям: за стволом мелькнуло плечо, рука слилась с ветвью, шорох шагов был подхвачен ветром. Я неотрывно смотрела в одну точку – туда, где исчез Дэниел; заклинала лес вернуть его.
Я ждала. Я едва дышала, пульс стал как бешеный. От телефонного звонка я подпрыгнула. Эверетт. Я нажала кнопку «Голосовое сообщение» – и тотчас услышала шаги. Они приближались.
– Дэниел? – прошептала я. Повернула голову, повторила громче: – Дэниел?
Увидела сначала белокурую шевелюру, затем – плечо. Фрагмент лица; длинные жилистые ноги. Дэниел вышел из лесу, тряся головой, запихивая что-то в задний карман брюк.
– Здесь никто не появлялся, Ник?
– Это пистолет у тебя?
Он не ответил. Пошел к дому, рассчитывая, что я последую за ним.
– Там, в лесу, точно кто-то был, Ник?
– На кой черт тебе пистолет?
– Мы живем в глуши; пока полиция приедет, что угодно может случиться. Здесь у всех оружие.
– Не у всех, Дэниел. Хороша безопасность – разгуливать с пистолетом, который из кармана торчит!
Он придержал для меня дверь, дождался, пока я войду, выдохнул.
– А тебе не померещилось? Что конкретно ты слышала?
Я не могла взглянуть ему в глаза.
– Дэниел, я была на поляне. Помнишь, где мы форт построили? И мне послышались чьи-то шаги.
Попытка восстановить их в памяти провалилась. Определенно, я нагнетала; звуки получались неестественно громкими. Листья не шуршали, а прямо-таки хрустели.
– Еще был дым. Сигаретный. То есть так мне показалось.
Может, за мной следили. А может, и нет. Дэниел сам говорил: в лесу живет чудовище. С недосыпа, да после сеанса шантажа, да еще когда пропадают те, кого любишь, и не такое померещится. Пожалуй, и в чудовище поверишь.
– Ты бы, прежде чем звонить, подумала: а может, это глюки? Я чуть с ума не сошел.
– Я испугалась.
Он принялся делать вдохи-выдохи, как советуют специалисты по самоконтролю. Старался не вылить на меня ярость. Мои плечи напряглись, одеревенели; наверное, то же чувствовал и Дэниел.
– У тебя глаза красные. Ты что, не спала сегодня?
Ясно было: не очень-то он мне верит. Впрочем, я и сама себе верила все меньше.
– В общем, да. В смысле, нет. Мне здесь не спится…
– Говорил же: живи у нас. Давай-ка переселяйся к нам с Лорой.
Мне стало смешно.
– Зачем тебе это надо? Чтобы все проблемы разом решились? Откуда у тебя пистолет?
Дэниел взял со стола пачку квитанций, прищурился; положил квитанции на место.
– Лора мне рассказала, чтó на предрожденчике стряслось. Она очень сожалеет. Перебирайся к нам, Ник. Пусть Лора над тобой поквохчет. А то она мне уже весь мозг вынесла.
– И как ты ей это объяснишь? Упиралась Ник, упиралась – и вдруг согласилась? А почему?
– Да вот хоть бы из-за кондиционера.
На миг Дэниел скривился.
– Нет, не могу. Не обижайся: твоя жена не в меру любопытная.
Дэниел тряхнул головой, однако спорить не стал.
