Уинни облизала губы, настолько сухие и растрескавшиеся, что они начали тут же кровоточить. Она встала, надела свитер для защиты от ранней утренней прохлады и спустилась по приставной лестнице, чтобы сварить кофе. Хижина выглядела опрятной и ухоженной. Старые выцветшие индейские шпалеры с концентрическими узорами, похожими на буддийскую мандалу, некогда окружавшие постель, которую она делила со Сьюзи, канули в небытие. Она отвезла их на свалку вместе с десятком мусорных мешков, набитых старинными реликвиями: рваными теннисными туфлями, ржавыми банками со свининой и бобами, кальяном из пластикового медвежонка и высохшим аквариумом.
Она вспомнила крошечные лягушачьи скелеты, вонь смерти и разложения.
Метаморфоза, крошка. Это прекрасная вещь.
Да уж, блин, лучше не придумаешь.
Уинни непроизвольно поежилась. Прошла мимо стола с аккуратно расставленными стульями, которые выглядели так, словно вот-вот должно было начаться следующее заседание общества «Сердобольных Разоблачителей». Открывай текилу! Пора обдумать новую миссию!
На столе в консервной банке стояли полевые цветы, которые она собрала вокруг хижины. Свеча в пустой винной бутылке. Четыре галлонные канистры с водой. И записная книжка, которой она пользовалась как дневником, с ручкой наверху. Слева от записной книжки стоял бумажный пакет с завернутым верхом, какие выдают в бакалее. Она направилась туда, потом вдруг передумала и отступила.
«Еще рано», – подумала Уинни. Она откроет пакет потом, после кофе. После того как избавится от паутины ночных кошмаров, накопившейся в голове.
Женщина направилась на кухню и поставила воду для кипятка в алюминиевой кастрюльке на походную газовую плиту. Насыпала молотый кофе в одноразовый кофейный фильтр.
Открой пакет, Уинни. Посмотри, что там.
Уинни сдалась. Она опустила кофейный фильтр, подошла к пакету и открыла его дрожащими руками.
Хорошая девочка.
Глава 42
Он плывет к центру озера, обнимая безвольное тело Сьюзи. Он плывет на спине и смотрит на звезды, размышляя о небесах, о времени и пространстве и о том, не является ли он коровой на лугу, которая во сне представляет себя человеком.
Он целует волосы Сьюзи и отпускает ее. Он набил ее одежду камнями, так что она не всплывет.
Она уходит вниз, в самые глубокие и темные воды озера. Ее руки раскинуты, как у белой морской звезды. Там, под поверхностью, он все еще видит ее лицо.
Она открывает глаза и что-то говорит ему под водой.
Его тело мгновенно коченеет.
Он совершил ужасную ошибку.
Это вовсе не Сьюзи, а Эмма.
Единственное слово «папа» пузырьком звука всплывает на поверхность.
Он ныряет, пытаясь достать ее, но уже слишком поздно.
Генри проснулся весь в поту (в озерной воде), судорожно хватая ртом воздух. Звонил телефон. Повернувшись на другой бок, он схватил трубку и что-то прохрипел в нее.
– Генри, ты в порядке? – спросила Уинни.
– М-м-м… – пробормотал он. – Только проснулся.
– Ты можешь сегодня приехать сюда? Мне нужно тебе кое-что показать. Я нашла это сегодня утром.
– Что это? – спросил он, закрывая глаза и представляя, как тело его дочери выносит на берег.
«Стоп, – приказал он себе. – Достаточно».
– Будет лучше, если ты сам увидишь это, – сказала Уинни.
– Тесс уезжает по делам, поэтому мне весь день придется провести с Эммой.
– Тогда возьми ее с собой, и мы устроим пикник. Она может помочь со скульптурой лося. Может быть, сходим искупаться.
Генри напрягся и жестко прикусил щеку изнутри.
– Нет, никаких купаний. Я не подпущу ее к озеру. Но мы приедем где-нибудь к ланчу. Я возьму еду для пикника.
– Отлично, – сказала она. – Тогда до встречи.
Генри повесил трубку и встал с кровати. Образы из сна все еще стояли у него перед глазами.
Папа.
– Как думаешь, тебе захочется иметь детей? – спросил Генри у Сьюзи. Они плыли к скалам на другой стороне озера. Генри считал, что верхушки скал, выглядывавшие из воды, похожи на хребет дракона, который свернулся в кольцо и дожидается своего часа.
Сьюзи рассмеялась.
– Вряд ли я стану хорошей мамочкой, – ответила она. – И у меня не было достойного образца для подражания. Не то что ты, – ведь ты родился и рос в тихом вермонтском городке с мистером и миссис Яблочный Пирог.
Генри плеснул в нее водой. Его возмущало такое представление о его жизни. Она рассматривала его как самого обычного и предсказуемого человека. Он ненавидел ее снисходительный тон и негласный намек на то, что она во всех отношениях лучше его и что ему никогда не понять ее, потому что ее семья была сумасшедшей, а его – нет.
– На самом деле, все было не так, – сказал он.
– Разумеется, так оно и было, – отозвалась Сьюзи и перевернулась на спину. – И ты осознаешь это в один прекрасный день, когда обоснуешься со своими детишками в родительском доме.
Он рассматривал облака, как будто его будущее разворачивалось на небе, где легкий бриз нагонял облачность с севера.
– Почему ты так уверена, что у меня будут дети? – спросил Генри, уже раздраженный таким оборотом разговора. Однажды он докажет, что он вовсе не такой прямолинейный и предсказуемый, как она думала. – Может, они мне и не нужны.
Сьюзи улыбнулась.
– Я думаю… думаю, есть много вещей, которые ты хочешь иметь, сам не зная о том. И есть вещи, к которым ты стремишься, но они не доставят тебе такой радости, как ты надеешься.
Теперь она скользила в воде, глядя прямо на него.
– Это неправда, – сказал Генри, с досадой качая головой.
Я буду счастлив с тобой. Он подумал об этом и даже открыл рот, чтобы произнести эти слова, но ничего не вышло.
Сьюзи рассмеялась.
– У тебя будут дети, Генри, можешь мне поверить. И только подумай, пупсик, только подумай о том, какая им выпадет удача. Хотелось бы мне сейчас иметь машину времени и перенестись в будущее. Тогда я бы похлопала этих негодников по головкам и сказала: «Бог оказал вам большую услугу, когда сделал этого парня вашим отцом. Смотрите на него, слушайте его, и все у вас будет прекрасно».
Генри смотрел, как Сьюзи набрала побольше воздуха и нырнула. Она вынырнула почти через две минуты, рядом со скалами. Казалось, она может вечно задерживать дыхание и плыть под водой быстрее, чем на поверхности.
– Смирись с этим, Генри, – сказала она, когда он наконец догнал ее и они разлеглись на скалах. – Я плаваю как долбаная субмарина.
– А как насчет меня?
– Насчет тебя. Ты немного медлительный и постоянный. Надежный. Пожалуй, ты плаваешь как авиа-носец.
