– Но, Тесс… говорю тебе, она вернулась! Ты должна выслушать меня, – если не ради твоего блага, то ради Эммы.
Тесс бросилась вперед, заняла стойку и вложила всю свою силу в хук справа, который попал Уинни прямо в челюсть и свалил ее со стула.
Тесс выпрямилась и разжала ноющий кулак, потрясенная своим поступком. Жужжащий звук в ее ушах превратился в смех.
Порви ее, малышка.
Уинни лежала, скорчившись на полу и закрывая руками лицо. Парик слетел и валялся рядом с ней, как парализованное животное.
Тесс стояла над ней, вся дрожа от высвободившегося напряжения.
Ты можешь разорвать это, разбить и похоронить на дне озера, но это возвращается. Нельзя сражаться со своим прошлым.
Уинни стонала у ее ног.
Тесс поспешно вышла из хижины, промчалась мимо кошек, которые как будто взывали к ней, когда она бежала вниз по склону холма. Она закрыла уши руками и помчалась еще быстрее, пока наконец не приблизилась к своему надежному и безопасному автомобилю.
Глава 64
– Что? – прокричала Мэл в телефонную трубку.
– Я достану дневник. Сегодня ночью.
Мэл рассмеялась.
– Мне наплевать на этот дурацкий дневник. Делай что хочешь.
– Извини за то, что сегодня случилось в кино, – сказала Эмма. – Я подумала…
– Что ты подумала?
– Ты не видела ничего странного? – спросила Эмма. – Не почуяла необычный запах?
Мэл раздраженно фыркнула.
– Ну конечно! Единственное, что я видела, – это как ты свалилась с кресла и стала кататься по полу, как сумасшедшая. Я пыталась поднять тебя, а ты напала на меня. Вот тогда я почуяла целую гору дерьма и поняла, что ты не более чокнутая, чем я. Ты просто хочешь привлечь к себе внимание этими мелкими трюками и думаешь, будто это поможет помирить твоих родителей.
– Что? Нет, я…
– Вот последняя срочная новость, Дефорж: твои родители больше никогда не будут вместе. Они не переносят друг друга. А если ты и дальше будешь продолжать в этом духе, то они не станут терпеть тебя!
Мэл с грохотом бросила трубку, и скрежет на линии вонзился прямо в ухо Эмме.
– Девять, – тихо прошептала она и повесила трубку. – Восемнадцать, двадцать семь, тридцать шесть…
– Перестань считать! – велел голос у нее за спиной. Эмма обернулась и посмотрела на куклу Дэннер, прислонившуюся к спинке кровати. – Неудивительно, что родители считают тебя чокнутой. Я думала, что ты хочешь помочь им. Думала, что ты была готова найти правду.
– Родители считают меня чокнутой из-за тебя! Что ты делала в кино? Ты до смерти напугала меня, Дэннер. Я думала, что ты собираешься… – она не могла сказать «убить меня», – …причинить мне вред. Надеюсь, что я действительно сумасшедшая, а ты – не более чем галлюцинация! Мне дадут какое-нибудь лекарство, и ты уйдешь навсегда; как тебе это нравится?
Дэннер рассмеялась. Звук ее смеха наполнил комнату, заставил воздух вибрировать, и каждый волосок на теле Эммы встал дыбом.
– Я так же реальна, как и ты, – сказала Дэннер. – И скоро все узнают об этом.
Глава 65
17 июня, хижина у озера
Стикер на бампере машины на автостоянке у почты. «Если что-то любишь, освободи это». Я достала мой верный маркер, вычеркнула «освободи это» и написала «разорви это на части».
Просто разорви, и все.
Генри захлопнул дневник и пошел ответить на телефонный звонок.
– Генри, это Уинни. Тесс только что была здесь.
– О боже. – Вино в кофейной чашке Генри выплеснулось через край. – Когда она уехала из дома, то была в ярости из-за того, что ты забрала Эмму из кино. Почему ты так поступила, не созвонившись с нами?
– Эмма позвонила мне на мобильный, вся в слезах и в отчаянии. Ей просто хотелось уехать оттуда. Судя по всему, это была жуткая сцена для нее, и я решила помочь ей. Так или иначе, она напала на меня, Генри.
– Кто, Эмма?
– Нет, Тесс! Она едва не вырубила меня.
– Господи, ты в порядке? – Он видел, как Тесс обрабатывает боксерскую грушу. Ему была известна сила этих ударов и необузданная ярость, на которую она способна.
– Более или менее нормально. С фингалом и распухшей челюстью, но ничего не сломано. Генри, она угрожала застрелить меня, если я снова окажусь рядом с Эммой. Она думает, что это я посылала открытки. Она также считает, что я сожгла ее студию вчера ночью.
– Господи, – бездумно повторил он.
Тесс думает, что Уинни разослала открытки. Уинни думает, что это Тесс.
У Генри так кружилась голова, что он едва мог думать. Осталось лишь держаться и делать все, что в его силах.
– А еще раньше приезжал тот сыщик, – продолжила Уинни. – Думаю, он знает больше, чем показывает. Когда он все выяснит – это лишь вопрос времени.
– Знаю, он был здесь. Мы с Тесс придерживались выбранного варианта, но он как будто знал, что мы лжем.
– Послушай, мне нужно убраться отсюда. Уехать в Бостон или еще куда-нибудь. Положение становится слишком безумным. Перед отъездом я хочу вывезти лося на озеро и сжечь. Я положу внутрь парик Сьюзи и ее одежду. Все, что осталось от того лета. Может быть… знаю, это звучит безумно, но может быть, мы должны положить туда и куклу Эммы.
Генри набрал в грудь воздух и сделал медленный выдох. Он вспомнил лицо, которое видел в окне у Эммы. Женщину со светлыми волосами, которая улыбнулась и помахала ему.
Подобные галлюцинации также могли возникнуть в результате стресса или нервного истощения.
– Эмма очень сильно привязана к этой кукле, – сказал он.
– Знаю… Я просто подумала, что раз уж кукла так похожа на Сьюзи и ты слышал, как она говорит ее голосом…
Если Эмма узнает об этом, она никогда не простит его.
Генри вспомнил, какой плотной и тяжелой была кукла Эммы.
«Это песок. Я набила ее пакетами песка из моей старой песочницы».
– У меня есть дневник Сьюзи, – сказал он Уинни. – Его мы тоже должны уничтожить. Возможно, это еще важнее, чем кукла.
– У тебя есть ее дневник?
– Да. Я забрал его, когда мы с Тесс вернулись в хижину незадолго до рождения Эммы.
Последовала долгая пауза. Генри задержал дыхание. Может быть, теперь Уинни считает его преступником?
Мы все преступники, сказала Тесс.
– Хорошо, – сказала Уинни. – Завтра вечером. Во второй половине дня мы доставим каноэ и лося на берег озера и все подготовим. Потом встретимся у озера после наступления темноты. Сразу же после того, как все закончится, я уеду в Бостон.
