Он испытал невероятную панику. Сначала он начал бороться с водой, бессмысленно барахтаться, впустую тратя силы. Потом он увидел ее.
Там, прямо перед ним, находилась его дочь; точно такую же картину он видел в своих снах. Эмма, его Эмма, опускается вниз. В ее одежде и волосах запутались водоросли, – маленькая девочка, играющая в переодевание с ожерельем, боа и тиарой из скользких зеленых стеблей и бурых зазубренных листьев.
– Эмма! – позвал он, и его голос прозвучал как безнадежный вздох.
Он задержал дыхание и устремился за ней. Он слепо плыл вниз и шарил руками перед собой, но ничего не видел.
Он стал опускаться все ниже и ниже, уверенный в том, что в любую минуту может достичь дна. Он все еще задерживал дыхание, но его глаза были открыты. Он видел собственные бледные руки, движущиеся перед ним, как бестелесные существа с собственной волей.
Чьи-то руки схватили его за воротник рубашки. Его потянуло вверх.
Нет! – хотелось крикнуть ему. – Там моя девочка!
Он оттолкнул руки, но ему необходимо было дышать. Лишь один глоток драгоценного воздуха, и он снова опустится под воду.
Теперь он стал пробиваться к поверхности, а его спаситель по-прежнему крепко держался за воротник рубашки. Он вынырнул, поймал ртом воздух и услышал голос Эммы:
– Папа!
Он повернулся и увидел, что Эмма хватается за его рубашку.
– Но ты же ушла под воду, – сказал он, кашляя и отплевываясь, а потом потянулся к ней дрожащими руками.
– Я думала, что ты тонешь, – она сама тяжело дышала.
– Нет. Это же ты только что тонула.
Он прижал ее к себе; оба дрожали и работали ногами под водой. Эмма была в шортах и футболке. Никакой развевающейся одежды. Никаких венков и ожерелий из водорослей, вплетенных в ее волосы и обернутых вокруг шеи.
Возможно ли, гадал Генри, что человеческие страхи могут обрести самостоятельную жизнь? Это ли сущность призраков – вещей, вызванных к жизни нашими тревогами и волнениями, бессознательной энергии, обретающей почти физическое воплощение?
Сьюзи, словно игривая выдра, плавала вокруг Генри и Эммы.
– Уже думала, что мы потеряли тебя, – сказала она. – Что случилось, Генри? Ты же был отличным пловцом. Очень грустно, что тебя спасает маленькая девочка.
Где-то за ними лось трещал и ломался, когда пламя распространялось все дальше. Но за шумом огня был слышен другой звук – низкий стон, как будто лось кричал от боли.
Это был почти человеческий звук, но вместе с тем жужжащий и лихорадочный: все тот же белый шум.
Барахтаясь в воде, Генри вспомнил вес и упругую плотность куклы Дэннер. То, как он положил ее в своей студии, словно жертву на алтаре.
– Папа! – закричала Эмма. – Ты должен вытащить Фрэнсиса! Скорее! Нужно спасти Дэннер.
Еще один жужжащий стон раздался откуда-то изнутри лося.
Генри вспомнил, что это именно Тесс швырнула тогда камень. Это она подмешала сонное зелье в бокал Сьюзи. Но это Генри набил ее одежду камнями и притащил ее на середину озера, но именно Тесс убила ее.
Он принялся бешено грести к пылающему остову лося. Генри снова сражался с водой, стараясь оставаться на плаву и двигаться вперед. Его лицо то и дело опускалось вниз. Он заглатывал озерную воду, отплевывался и кашлял.
– Дэннер! – закричала Эмма и быстрым кролем поплыла к горящему лосю.
Плавательные мышцы Генри стали жесткими и непослушными, но вскоре он набирал ход, по-прежнему глотая воду. Его тело вспомнило все и взяло верх над ним, преодолевая сокрушительный страх его ума. Он всегда был сильным пловцом. Самым сильным и быстрым из них.
– Ты опоздал, Генри, – закричала Сьюзи. – Ты выглядишь жалким!
Жар, исходящий от лося, был слишком силен. Его рога обрушились, голова наклонилась вперед и повисла словно на ниточке. Его спина была объята пламенем. От хвоста не осталось ничего, кроме углей и пепла.
– Преступление из-за неразделенной страсти, – прокомментировала Сьюзи. – Ты обнаружил, что жена изменяет тебе с другой женщиной, и сломался. Так болезненно и так трагично! Это наверняка попадет в шоу «Суд идет»!
Генри подплыл ближе к лосю, и правда обожгла его как некий особенный огонь. Он повернулся к Сьюзи:
– Что ты натворила?
Она рассмеялась.
– Ох, Генри. Вопрос в том, что ты натворил.
Теперь Эмма была рядом с ним.
– Дэннер, папа! – пищала она.
– Назад, – рявкнул он дочери. Потом он задержал дыхание и ушел под воду.
Он нырнул вниз и вперед, затем потянулся вверх. Пока не нащупал деревянный корпус. Теперь он находился под лодкой. Вскидывая руки, он схватился за борт каноэ (пальцы затрещали от жара) и дернул ее вниз со всей силы. Каноэ клонилось набок, затем перевернулось. Он вынырнул за глотком воздуха с другой стороны.
Его легкие были забиты густым дымом. Куски горящего лося отвалились от тлеющего каркаса и образовали маленькую пламенеющую регату. Туловище лося, – или то, что от него осталось, – быстро начало погружаться.
– Скорее, папа! – закричала Эмма. Она плавала рядом с тонущим лосем. Он визуально оценил ситуацию и понял, что дверца находится внизу. Генри обхватил туловище; обугленное дерево еще горячее, но пламя погасло. Левой рукой он нащупал дверцу с обратной стороны. Потом он вдохнул воздух, нырнул и потянул дверцу на себя. Эмма вдруг оказалась рядом с ним и тоже начала тянуть. Но дверцу заклинило. Они ощупали края и стали стучать и цепляться за них. Генри пришлось снова подняться на поверхность, но Эмма, – их дочь как будто отрастила плавники и могла вечно оставаться под водой, – и к тому времени, когда Генри сделал режущий вдох и снова нырнул, то увидел, что Эмма открыла дверцу. Теперь была ее очередь подняться за воздухом.
Фигура, обмотанная веревками, билась и отталкивала его, когда он вытаскивал ее из скелетных останков лося. Он потерял хватку, и тело выскользнуло из рук и стало погружаться вниз. Тогда он нырнул глубже, схватился за желтую веревку и поднялся на поверхность.
Барахтаясь в воде с помощью Эммы, они неуклюже размотали наполненную водой веревочную мумию, под которой скрывалась кукла. Генри сорвал мокрую ткань с ее лица.
– Папа! Нет! – закричала Эмма, но потом она увидела, что под тканью лицо ее матери. Глаза Тесс были распахнуты от паники, рот заклеен пленкой.
– Мама? – закричала Эмма. – Ты – это Дэннер?
Генри и Эмма освободили ее от остатков веревки и кукольного костюма Дэннер, убрали с ее рта клейкую ленту. Тесс хватала ртом воздух, кашляла и содрогалась всем телом.
– Генри, – наконец прошептала она и прижалась к нему обнаженным телом. Она дрожала, но с ней все было в порядке.
Тесс тихо вскрикнула.
