Генри вспомнил, что он испытывал, когда плыл с телом Сьюзи на середину озера. Каким холодным и неподвижным оно было.
– Но это невозможно, – сказал он. – Сьюзи жива, и она вернулась. Вы сами ее видели. Там, в каноэ, она рассказывала мне вещи, которые могла знать только Сьюзи.
– Мы ошиблись, Генри. Не знаю, кто такая Клэр Новак, – я нигде не могу найти ее следы, – но она определенно не является Сьюзи Пирс.
Из Генри как будто выкачали весь воздух.
Он снова оказался под водой и пытался спасти свою тонущую дочь. Но на этот раз он хотя бы понимал, что это не Эмма. Это был еще не рожденный ребенок, которого носила Сьюзи, когда он доставил ее на середину озера, набив камнями ее одежду.
Глава 84
Взгляд Тесс перешел со стены на холст, когда она пыталась уловить… что именно? Определенно, это не страсть.
Ответы. Вот чего она хотела: получить ответы.
Она уже три дня работала над портретом. Не имея студии, ей приходилось довольствоваться своей спальней. Стена напротив нее была заполнена эскизами Клэр Новак: одна пара за другой, зеленые глаза Клэр следовали за ней повсюду, куда она ни направлялась. И каждый вариант ее лица задавал один и тот же невысказанный вопрос: как ты позволила так одурачить себя?
Когда она работала над эскизами, добавляя подробности по памяти, то смотрела на картину, словно в ожидании некоего знамения. Она вспоминала каждый разговор и каждую встречу, воспроизводя и фразы в поисках намеков. Конечно, Сьюзи должна была оставить намеки. Это было частью игры.
Она обнаружила, что разговаривает с портретом и просит получить ответы. Теперь, когда она внесла завершающие штрихи, – маленькие крапинки в глазах Клэр, – отступила на шаг и увидела, что образ на холсте не похож на настоящую Клэр. Это был странный сплав двух женщин: мифическое существо с поразительными зелеными глазами, светлыми волосами и сигаретой во рту.
– Тесс, – Генри ввалился в комнату с потерянным видом. Он закрыл рукой глаз, как обычно делал, когда у него болела голова. Тесс подошла к нему, деликатно убрала руку и положила пальцы ему на лоб, запуская большой палец под надбровную дугу, а затем начала медленный круговой массаж. Она знала, что нужно делать. Знала, как унять боль.
Сегодня утром, когда Тесс проснулась и увидела руку Генри, обнимавшую ее, ей показалось, что впервые за многие недели и месяцы все еще может вернуться в прежнее русло. Может быть, теперь, когда стало ясно, что она не была убийцей, а Генри не был ее сообщником, они как-то снова смогут быть вместе. Может быть, прошлое ослабит свою хватку.
Она не была идиоткой. Она не ожидала, что все будет как прежде и они заживут легко и счастливо. Но теперь, когда атмосфера перестала быть такой напряженной и гнетущей, они могли попробовать еще раз. Они даже могли обратиться за советом к владелице этой дурацкой художественной галереи и отправиться в зарубежную поездку. Они будут дегустировать вино в Провансе. Узнают друг друга с новой стороны.
Тесс улыбнулась при мысли об этом, продолжая баюкать его голову и стирать боль волшебными круговыми движениями пальцев.
– Это была не она, Тесс, – вдруг сказал он. Генри был готов разрыдаться, но сдерживался изо всех сил. Его тело дрожало и покачивалось от попыток удержаться от слез.
– Кто не она? – спросила Тесс. Ее голос прозвучал безмятежно, как колыбельная, пальцы продолжали описывать ровные, неторопливые круги.
– Они нашли… останки. На дне озера. Женские останки. Травма головы. Все это время они пролежали там. Десять лет, Тесс.
– Нет, – сказала она, и слово прозвучало как слабый вздох.
– Сегодня по факсу прислали ее зубную карту. Лунд сказал, что все совпадает. Это Сьюзи.
Ее пальцы соскользнули с его лица.
– Но она… – Тесс слышала себя как будто со стороны и потянулась к плечу, где остался желтоватый синяк – еще не исчезнувший след от зубов Сьюзи.
– Все это время они пролежали там, – повторил Генри, как будто останки Сьюзи представляли нечто большее, чем она сама, когда была жива.
Тесс повернулась и посмотрела на портрет. Если Клэр – это не Сьюзи, то кто она такая?
За ее спиной Генри что-то бормотал о необходимости найти адвоката.
– И тебе нужно позвонить родителям, – сказал он. – Узнай, смогут ли они приехать и помочь нам с Эммой на какое-то время.
Тесс кивнула, не отрывая глаз от портрета.
«Расскажи мне свой величайший секрет. То, о чем больше никто не знает».
Когда приедет полиция, она уже знает, что им скажет, независимо от советов адвоката: правду. Настало время для правды.
Она держала в руке камень размером с грейпфрут. Она не сознавала, что собирается бросить его, пока не увидела, как он летит. Даже тогда она не думала о возможности, что камень может попасть в Сьюзи. Та находилась далеко, а у Тесс всегда был плохой прицел. Она просто рассердилась. Ей хотелось напугать Сьюзи, хоть раз заставить ее заткнуться, хотя бы на одну минуту.
Тесс закрыла глаза и увидела Сьюзи на склоне холма, покрытом бурой травой, с тиарой из дубовых листьев в волосах. За ней, на автостоянке и пикапом Генри с потерянными ключами, был виден знак «Тексако» – яркая белая звезда в красном круге, обозначающая их место на земле и во вселенной. Сьюзи наклонилась к ним и возбужденно прошептала: «Хотите услышать то, что навсегда изменит вашу жизнь?»
Глава 85
Уинни перекатилась на другой бок. Поезд со стуком катился по рельсам, убаюкивая ее, возвращая в сон без сновидений. На этот раз кошмары остались позади. Она подняла голову с подушки, отодвинула занавеску и увидела сияющий рассвет над полями и далекой горой. Это могло быть где угодно. По правде говоря, она утратила счет границам, которые они пересекли.
Кондуктор по интеркому сделал какое-то объявление, которое она не поняла.
– Ты проснулась, любимая? – спросила Эмбер.
Уинни повернулась и увидела, что Эмбер надела парик. Боже, как она любит, когда Эмбер надевает парик. Это дает ей внутренний толчок, от которого зудят старые шрамы.
Когда они познакомились в клинике два года назад, Уинни поняла, что ее жизнь скоро изменится. Вот человек, который понимал все, что говорила Уинни, который знал все, что она могла предложить. Загадочная женщина с ясными зелеными глазами и самыми высокими скулами, которые только видела Уинни. Она называла ее «Нефертити».
Теперь, когда Уинни гораздо ближе познакомилась с ней, называла ее «Мой маленький хамелеон», потому что Эмбер обладала поразительной способностью изменять свой облик и голос, превращаться в кого-то еще.
Сначала Уинни хотела поведать ей историю о своих шрамах. Но для того, чтобы рассказать о шрамах, ей пришлось рассказать историю Сьюзи. Историю Разоблачителей. Эмбер хотела знать все до мельчайших подробностей. Сьюзи приводила ее в восторг, даже когда Эмбер узнавала о ней из вторых рук.
