– Да… но не совсем. Что, если они обратятся в суд и попросят назначить меня их опекуншей?
Мистер Стоун спокойно выслушал это и обратился к сыновьям:
– Кас, Пол, вы уже провернули это с вашей бабушкой?
– Нет, сэр, – ответил Поллукс.
– А вы могли бы сделать то, о чем она говорит?
– Ты же знаешь, папа, – ответил Кастор, – нам бы очень не хотелось этого делать.
– Но вы могли бы?
– Я этого не сказал, сэр.
– Так… – Мистер Стоун повернулся к Хейзел. – Это откровенный шантаж, и я этого не потерплю. Мистер Экизян, вы знали, что я пришел сюда, чтобы участвовать в торгах по поводу этого корабля. Вы знали, что моя мать должна вести переговоры как мой агент. Вы оба это знали – и заключили сделку за моей спиной. Или вы отмените эту так называемую сделку и мы начнем все сызнова, или я подам на вас жалобу в бюро деловых конфликтов.
Лицо Хейзел оставалось бесстрастным. Мистер Экизян сосредоточенно пускал кольца дыма.
– Вы рассуждаете резонно, мистер Стоун, – сказал он. – Может быть, пройдем ко мне и поговорим?
– Думаю, так будет лучше.
Хейзел последовала за ними, и не успел мистер Стоун открыть рот, как она дернула сына за рукав и спросила:
– Роджер, ты действительно хочешь купить этот корабль?
– Да, хочу.
– Тогда подпиши вот здесь и поставь отпечаток большого пальца. – И она указала на бумаги, лежавшие на столе у Экизяна.
Мистер Стоун взял документы и стал читать. В них не упоминалось о сделке, о которой говорила Хейзел, – все бумаги были оформлены на него как на покупателя корабля, который он только что осматривал, а проставленная цена была гораздо ниже той, что он собирался уплатить. Он быстро прикинул в уме и заключил, что Хейзел не только купила корабль по цене металлолома, но еще и так нажала на Экизяна, что тот вычел из общей суммы предполагаемую стоимость резки корабля на куски.
В мертвой тишине Роджер взял авторучку мистера Экизяна и поставил свою подпись, а затем аккуратно приложил большой палец. И посмотрел в глаза матери:
– Хейзел, в тебе нет ни капли честности, и ты плохо кончишь.
– Я же говорил, мистер Стоун, ваша мать – умнейшая женщина, – вздохнул мистер Экизян. – Я предложил ей партнерство.
– Значит, вы все-таки заключили сделку?
– О, нет-нет, не эту сделку – я предложил ей стать моим компаньоном по продаже.
– Но я не согласилась, – сказала Хейзел. – Мне нужно жизненное пространство.
Роджер усмехнулся и встал, пожав плечами:
– Ну, так кто у нас шкипер?
– Вы, капитан.
Когда они вышли, близнецы спросили:
– Папа, ты купил его?
– Не называйте его «папой», – ответила Хейзел, – ему больше нравится «капитан».
– О-о!
– Скажу и я «о-о», – откликнулся Поллукс.
Доктор Стоун сказала только:
– Да, дорогой, я уже предупредила, что мы освобождаем квартиру.
Мид была на грани помешательства, Лоуэлл совсем спятил. После обеда Хейзел с близнецами повели Мид и младшего смотреть корабль. Доктор Стоун, которую в свое время не смог взволновать даже Великий метеорный дождь, осталась дома с мужем. Мистер Стоун принялся составлять списки того, что следовало сделать в городе и на корабле. Под конец он составил следующий список.
Я – шкипер;
Кастор – ст. помощник и пилот;
Мид – второй помощник и подручный кока;
Хейзел – ст. механик;
Поллукс – пом. ст. механика и сменный пилот;
Эдит – корабельный врач и кок;
Вундер – «суперкарго».
Мистер Стоун перечитал список и пробурчал под нос:
– Чувствую я – ничего из этого не выйдет.
4. Некоторые аспекты семейного машиностроения
Мистер Стоун никому не показывал список экипажа. Он знал, что близнецы полетят вместе со всеми, но воздерживался от того, чтобы объявить это публично. Тема оставалась закрытой, пока корабль ремонтировали и готовили к путешествию.
Почти всю работу делали близнецы под руководством Хейзел, а отец время от времени вмешивался и оспаривал ее решения. В таких случаях близнецы обычно молча делали то, что сами считали нужным. Они не очень-то полагались на опыт и знания взрослых. Огромный природный талант к механике и общая одаренность породили в них заносчивость и петушиное самомнение – им казалось, что они знают гораздо больше, чем знали на самом деле.
Анархия и самоуправство проявились во всей красе, когда дело дошло до ремонта регулятора расхода топлива. Мистер Стоун постановил – и Хейзел с ним согласилась, – что все устройство следует разобрать, осмотреть внутренние поверхности, проверить все допуски, а прокладки заменить. Регулятор работал при сравнительно низком давлении, и прокладки были не металлические, а силиконовые.
В Луна-Сити таких прокладок не было, пришлось их заказывать на Земле, что и сделал мистер Стоун. Однако старые прокладки тоже как будто были в превосходном состоянии, и Поллукс сразу обратил на это внимание, когда разобрал регулятор.
– Хейзел, почему бы не оставить эти? Смотри, они как новенькие.
Бабушка взяла прокладку, осмотрела ее, согнула и вернула внуку.
– Да, они еще вполне годные – оставьте про запас.
– Пол не о том говорит, – сказал Кастор. – Новые прокладки нужно отправлять из Рима на Пайкс-Пик, а потом сюда. Три дня пройдет, а то и неделя. А мы ничем другим не можем заняться, пока не разгребем эту грязь.
– Можно пока работать в рубке. Ваш отец хочет заменить все изношенные детали.
– Вот тягомотина! Папа слишком часто смотрит в инструкции, ты сама так говоришь.
Хейзел смерила взглядом неуклюжего в скафандре внука:
– Слушай, недомерок, твой отец – инженер первой категории. У меня есть право критиковать его, а у тебя нет.
– Хейзел, давай не будем переходить на личности, – торопливо вмешался Поллукс. – Скажи нам свое беспристрастное мнение как профессионал: можно оставить эти прокладки или нет? Перекрестись и отвечай как на духу.
– Ну… по-моему, они годятся. Можете передать отцу, что я так сказала. Он должен заглянуть сюда с минуты на минуту – думаю, он согласится. – Она выпрямилась. – А мне надо идти.
Но мистер Стоун так и не показался. Близнецы долго ждали, занимаясь тем временем подготовительными работами на подогревателе. Наконец Поллукс спросил:
– Который час?
– Пятый.
– Папа сегодня уже не придет. Слушай, ведь прокладки в полном порядке, и два против пяти, что он и не заметит разницы.
