– Двадцать восемь, двадцать семь, двадцать шесть…
Ну, если что-то пойдет не так, по крайней мере сирот не останется. Все семейство Стоун тут, корень, ствол и ветви. Перекати-Стоуны…
– Девятнадцать… Восемнадцать… Семнадцать…
Но нельзя же вернуться и сказать всем людям, которые их только что проводили: «Знаете, мы попробовали, но что-то передумали…»
– Двенадцать! Одиннадцать! Десять! Девять!
Роджер снова положил палец на ручной пуск.
– Пять!
– Четыре!
– Три!
– Два!
– О…
Голос Кастора утонул в грохоте реактивной струи, и «Роллинг Стоун» устремился в космос.
6. Вундер и баллистика
При взлете с Луны ощущения не такие жуткие и невыносимые, как при подъеме с Земли. У Луны такое слабое поле и такая низкая гравитация, что достаточно ускорения в одно g, то есть нормального земного веса.
Капитан Стоун решил стартовать при двукратной перегрузке, чтобы сэкономить время и горючее, побыстрей оторвавшись от Луны, – побыстрей, потому что на преодоление кораблем притяжения планеты расходуется добавочное количество топлива сверх того, что нужно для вывода корабля на орбиту. Кроме того, если бы «Роллинг Стоун» работал на малой тяге, он бы совершенно нерационально расходовал реактивную массу, не позволяя атомному реактору достаточно разогреть жидкий водород, чтобы развить настоящую скорость истечения струи. Поэтому «Стоун» около двух минут должен был работать при двукратной перегрузке. Ну что такое двукратная перегрузка? Ее испытывает борец, прижатый к мату противником. Ее испытывает ребенок на школьных качелях и почти каждый человек, когда резко поднимается с места.
Но Стоуны долго жили на Луне, и все дети родились там, и двукратная перегрузка в двенадцать раз превышала вес, к которому они привыкли.
Головная боль Роджера, утихшая было от обезболивающего, которое дала ему жена, вернулась с новой силой. Грудная клетка вдавливалась внутрь, он задыхался и все время проверял показания акселерометра, чтобы убедиться, что корабль не понесся вскачь.
Удостоверившись по приборам, что все идет как надо, несмотря на отвратительное самочувствие, Роджер с трудом повернул голову к сыну:
– Кас, ты как?
– Отлично, шкипер, – просипел Кастор, – следуем согласно плану полета, сэр.
– Очень хорошо, сэр. – И Роджер сказал в микрофон: – Эдит…
Ответа не было.
– Эдит!
– Да, дорогой, – ответил ему напряженный голос.
– Как вы там?!
– Хорошо, дорогой. Мы с Мид – хорошо. Малышу плохо.
Роджер собрался вызвать машинное отделение, но Кастор напомнил ему о времени:
– Двадцать секунд! Девятнадцать! Восемнадцать!..
Капитан перевел глаза на секундомер и положил руку на рычаг, чтобы нажать, если автопилот не сработает. Кастор, держа руку на своем рычаге, страховал отца, а внизу в машинном отделении Хейзел тоже тянулась дрожащей рукой к рычагу, отключающему тягу.
Секундомер отсчитал последние полсекунды, Кастор крикнул: «Отсечка!» – и три руки нажали на три рычага, но автопилот их опередил. Двигатель захлебнулся, лишившись топлива, пластины замедлителя перехватили свободные нейтроны в атомном реакторе, и «Стоун» перешел на баллистическую траекторию к Земле. Внезапно наступила глухая тишина, прерываемая только шорохом кондиционера.
Роджер проглотил свой желудок.
– Машинное, доложите! – прохрипел он.
Он слышал, как Хейзел тяжело перевела дух.
– Порядок, сын, – слабо ответила она, – но не забудь про последний этап – в нем весь фокус.
– Кас, запроси проверку по доплеру из порта.
– Есть, сэр. – Кастор вызвал радарную и доплеровскую станцию Лейпорта. Хотя на «Стоуне» были радар и все необходимые приборы, корабль не смог бы поднять оборудование таких размеров и такой точности, которое установлено во всех портах и на всех спутниках. – «Роллинг Стоун» вызывает Луну-Контрольную. Как слышите?
И он включил корабельный радар и доплеровский локатор, приготовившись проверить их показания по тем, что поступят с Луны. Кастор делал это, не дожидаясь указаний, – это входило в обязанности второго пилота.
– Луна-Контрольная. Слышу вас, «Роллинг Стоун».
– «Роллинг Стоун» запрашивает Луну-Контрольную удаление, азимут и склонение, а также отклонения от плана полета. Рейс номер четырнадцать по расписанию поля, без изменений.
– Вас понял. Приготовьтесь к записи.
– Готов, – ответил Кастор, включая магнитофон.
Они были еще настолько близко к Луне, что запаздывание передачи, идущей со скоростью света, было незаметным.
Скучающий голос назвал время справки с точностью до половины секунды и прочел координаты их пеленга в единицах Системы с поправкой на положение Луны в момент старта. Затем назвал их скорость и относительное удаление от Луны, также с поправкой на положение планеты. Поправка была сравнительно небольшой, так как Луна вращается со скоростью менее двух третей мили в секунду, но тем не менее была необходима. Пилот, пренебрегший такой поправкой, мог оказаться за тысячи и даже миллионы миль от своей цели.
– Отклонения от плана полета незначительны, – добавил оператор. – Очень удачный старт, «Роллинг Стоун».
Кастор поблагодарил и отключился.
– В русле, папа.
– Хорошо. С наших приборов снял показания?
– Да, сэр. На семь секунд позже Луны.
– Ладно. Наведи их опять на линию полета и введи вектор – надо проверить. – Он внимательно посмотрел на сына – Кастор слегка посинел. – Ты что, не принимал таблетки?
– Принимал, сэр. На меня всегда поначалу так действует. Скоро пройдет.
– Выглядишь, как труп недельной давности.
– Да и ты не свежее, папа.
– Это точно, не свежее – но строго между нами. Можешь последить за экранами или хочешь соснуть?
– Конечно могу!
– Ну ладно… внимательней с десятичными знаками.
– Есть, капитан.
– Я пошел на корму. – И Роджер стал отстегивать ремни, говоря в микрофон: – Всем постам отстегнуться. Машинное отделение, блокировать реактор и отключить пульт.
– Я слышала сводку, капитан, – ответила Хейзел. – Машинное отделение заблокировано.
– Не забегай вперед, Хейзел, если не хочешь отправиться назад.
– Я не так выразилась, капитан. Я хотела сказать – мы как раз блокируем машинное отделение по вашему приказу, сэр. Теперь – готово. Машинное отделение заблокировано!
– Очень хорошо, старший механик.
