– Сегодня великий день! Я его ждал всю жизнь.
– Кто ж не ждал? – ответил сержант. – Ладно, идите на оформление. Эта дверь. Следующий!
Дон попробовал успокоиться и унять смятение в мыслях. Теперь он был вынужден признать, что это произошло. Та самая война, в невозможности которой он все время себя убеждал. Города еще не бомбили, но был уже форт Самтер новой войны
[39], и у Дона хватило ума это сообразить. Он и без пинка в брюхо прекрасно понимал очевидное. А когда до него дошло, что он едва успел унести ноги, – это его потрясло вконец. Вполне возможно, что после «Валькирии» к Марсу очень, очень долго не полетит ни один корабль. Может быть, несколько лет – ведь пересадочная станция-то теперь в руках мятежников.
Пока сержант ничего не сказал о пассажирах, направлявшихся на Марс. Дон решил, что первым делом сержант, естественно, постарается разобраться с гражданами двух воюющих сторон, а поэтому лучше всего держать рот на замке и ждать.
Очередь застопорилась, и Дон услышал голос сержанта:
– Вас не туда занесло, приятель. Вы возвращаетесь на Землю.
Мужчина, которому он это сказал, ответил:
– Ну, нет! Взгляните на мои документы. Я эмигрирую на Венеру.
– Вы малость опоздали с эмиграцией. Обстоятельства изменились.
– Ну и что? Я знаю, что изменились. И я поддерживаю Венеру.
Сержант почесал в затылке:
– Парня нет в списке. Аткинсон, пропусти этого человека, пусть лейтенант с ним разбирается.
Укомплектовав группу желающих лететь на Венеру, сержант подошел к висевшему на стене телефону:
– Джим? Это Мак из «детской». Дракона уже вытащили? Нет? Ладно, скажешь, когда «Дорога» опять будет у шлюза. Хочу ее загрузить.
Он опять взглянул на толпу:
– Вот что, кроты, тут задержка вышла, так что я собираюсь перевести вас в другое помещение до тех пор, пока мы не сможем отправить вас обратно на Землю.
– Минутку, сержант! – окликнул его какой-то пассажир.
– Ну, чего тебе?
– А кто летит на Луну, нам где ждать?
– Чего? Обслуживание прекращено. Вы возвращаетесь на Землю.
– Ну послушайте, сержант, давайте мыслить трезво. Меня лично совершенно не интересует политика. Мне все равно, кто заправляет этой станцией. Но у меня дела на Луне. Мне необходимо туда попасть. Задержка обернется потерями в миллионы.
Сержант уставился на него:
– Вот жалость-то. Знаешь, братец, я сроду не держал в руках разом более тысячи. Даже жуть берет, это надо же – потерять миллионы. – Внезапно он резко переменился. – Слушай, придурок, а ну-ка подумай, что будет с крышей Тихо-Сити, если в нее угодит бомба? А теперь – в две шеренги! Стройся!
Дон с тревогой прислушивался к разговору, но про Марс сержант так ни слова и не сказал. Дон пристроился в самый конец очереди и остановился, когда хвост ее поравнялся с дверью.
– Проходи, малыш, – велел Дону сержант.
– Я не собираюсь возвращаться на Землю.
– Вот как?
– Я лечу на Марс на «Валькирии».
– Да уж, ясное дело. Ты хочешь сказать, что собирался лететь. Но теперь ты полетишь назад на Землю на «Дороге славы».
– Слушайте, мистер, – упрямо заявил Дон. – Я должен попасть на Марс. Там мои родители, они ждут меня.
Сержант покачал головой:
– Малыш, мне тебя жаль. Взаправду жаль. «Валькирия» не полетит на Марс.
– Что?
– Ее переоборудовали в крейсер Космической гвардии. Она полетит на Венеру. Так что тебе, по-моему, лучше вернуться на Землю. Жаль, что ты не встретишься со своими стариками, но война есть война.
Дон медленно вдохнул и выдохнул и заставил себя сосчитать до десяти.
– Я не вернусь на Землю. Я останусь здесь до тех пор, пока на Марс не пойдет какой-нибудь корабль.
Сержант вздохнул:
– Коли так, жди лучше на какой-нибудь звезде.
– Что? Это еще почему?
– Потому, – медленно ответил сержант, – что, как только мы отсюда взлетим, поблизости не останется ничего, кроме этакого ма-а-ленького радиоактивного облачка. Так что, ежели хочешь, чтобы счетчик Гейгера весело трещал на твою пыль, то пожалуйста.
6. Небесное знамение
Дон не нашелся что ответить. Его древние предки, каждый миг подвергавшиеся опасности, может быть, и восприняли бы подобное известие спокойно, но жизнь в цивилизованном обществе не подготовила Дона к следующим один за другим ударам.
Сержант продолжал:
– Так вот, парень, я считаю, что тебе лучше улететь на «Дороге славы». Твои родители сказали бы тебе то же самое. Возвращайся и найди себе тепленькое местечко в деревне – в городах некоторое время будет небезопасно.
Но Дон ничего такого и слышать не хотел.
– Я не собираюсь возвращаться на Землю! Эта планета мне не родная.
– Да? Какое же у тебя гражданство? Впрочем, какая разница: все, у кого нет гражданства Венеры, будут отправлены на «Дороге славы».
– Я гражданин Федерации, – ответил Дон, – но могу претендовать и на гражданство Венеры.
– Состав Федерации в последнее время слегка подуменьшился, – сказал сержант. – А что ты там говорил насчет гражданства Венеры? Давай-ка не будем зря препираться и посмотрим твои документы.
Дон протянул сержанту свои бумаги. Сержант Макмастерс мельком глянул на свидетельство о рождении, а затем удивленно уставился на него:
– Родился в свободном полете! Чтоб меня на атомы разнесло, да ведь таких, как ты, не много наберется.
– Полагаю, вы правы.
– Ну и кто же ты тогда получаешься?
– Читайте дальше. Моя мать родилась на Венере. Через нее я – урожденный венерианин.
– Но твой отец родился на Земле.
– И там я тоже могу считаться гражданином Земли.
– Вот как? Но это же глупость.
– Все по закону.
– Похоже, у нас в скором времени появятся новые законы. Просто не знаю, куда тебя определить. Ну а сам-то ты куда хочешь? На Венеру или на Землю?
– Я лечу на Марс, – просто ответил Дон.
Сержант посмотрел на него и вернул документы:
– Сдаюсь. Из тебя слова толкового не вытянешь. Придется спрашивать у начальства. Пойдем-ка со мной.
Он провел Дона по коридору в маленькое помещение, превращенное во что-то наподобие караулки. Тут находилось еще два солдата; один печатал на машинке, второй просто сидел сложа руки. Сержант просунул в дверь голову и сказал прохлаждавшемуся солдату:
