– Так ты, значит, и есть Молчаливая Трэра?
И что с того, если даже и я?! И не только есть, но и пить: вино неплохое, а денек, пусть и без учета погоды, выдался тот еще – хлопот и пеших перемещений перепало куда больше обычного… Зато сейчас времени у меня навалом, почему бы не позволить себе расслабиться на честно заработанные деньги? Что, собственно, не устраивает этих двух верзил?! Я без труда засекла их еще на подступах к харчевне – уж очень резало сенсоры красноватое пульсирующее свечение, характерное для сильно беспокойного состояния, приправленного нешуточным страхом. Правда, пока неясно, за чью именно жизнь…
– Собирайся, пойдешь с нами.
Ага, бегу и спотыкаюсь о собственные уши! Я смачно захрустела облюбованным пупырчатым огурцом, тщательно слизывая с пальцев ароматный рассол. Что ни говори, золотые руки у супруги Хромого Хмыря…
– Ты что, еще и глухая вдобавок?!
Я шумно, со вкусом отхлебнула из полупустой кружки, неспешно выбрала ребрышко помясистее и, по-прежнему ни на кого не глядя, деловито вгрызлась в поджаристую корочку – для меня-то совсем не секрет, что у этих двоих с раннего утра маковой росинки не было не только во рту – даже в мыслях…
– И долго ты еще будешь рассиживаться?!!
Пока все не съем, само собой! А то еще Янолька – одна из разносчиц – говорила что-то насчет свежих пирожков с черничным вареньем… И холодец должны были вчера вечером сварить – с курьими ножками и свиными ушками!..
– Госпожа ждать не любит!
А вот это уже ее сугубо личные трудности, кем бы она ни была! Я даже хмыкнуть поленилась.
– Быстро вставай, и пошли!!!
Тяжелая рука гулко хлопнула по столу, отчего почти пустая кружка подскочила и звякнула о край плошки с последним огурцом. Ах, так?! Свиная кость в моих руках звучно хрустнула, и в следующий момент удобно перехваченный отломок обглоданного ребра оказался воткнутым в столешницу, причем острый край ушел в старое дерево на добрых полдюйма. Под моим немигающим взглядом в упор невоспитанный собеседник изменился в лице, но сказать ничего не успел – из-за его спины раздался гулкий бас:
– Ик-к! Слышь, травницц-а… эт-ти два хр… м… чудака – что, мешают?
Как подобная громадина смогла подобраться настолько незаметно?! Двухметровый «шкаф» – подручный здешнего мельника, являющий собой живую иллюстрацию к высказыванию «сила есть – ума не надо», – уже закатывал рукава, покачиваясь от меня в трех шагах и разливая в душноватом воздухе волны убойного перегара. Судя по всему, он и его собутыльники успели созреть для качественной пьяной драки, совершенно необходимой для гармоничного завершения вполне состоявшегося «вечера отдыха». Причем не важно, по какому поводу посчастливится почесать кулаки…
Только вот меня совсем не радовала возможность стать этим самым поводом, поэтому я торопливо замотала головой, состроив самую что ни на есть убедительную физиономию. Признательный полупоклон в сочетании с прижатой к груди ладонью довершили дело – верзила, вразнобой шевеля кустистыми бровями, поизображал на грубоватом лице тяжкие раздумья, пожевал губами, разочарованно крякнул, неохотно развернулся и громко утопал в соседний угол к друзьям, воодушевленно горланящим совсем не в лад какую-то не совсем приличную песню. А заезжий доставала, прокашлявшись, опять завелся на прежнюю тему – правда, громкости, эмоций и прыти у него поубавилось:
– Тебя велено доставить в замок, причем срочно!
Приподнятая бровь придала моему лицу настолько саркастическое выражение, что второй посланник, помоложе, до сих пор молча стоявший рядом, едва заметно усмехнулся и тронул коллегу за плечо:
– Дай-ка я попробую, ты ведь совсем разучился разговаривать с женщинами! Лучше за лошадьми присмотри, а то народец тут…
Он проводил глазами удаляющегося в сторону выхода спутника, сел на освободившийся стул и неторопливо пристроил мокрую шляпу на коленях. Я между тем вернулась к прерванному занятию, демонстрируя полное безразличие к смене собеседника. Он, в свою очередь, не обратил внимания на мою невежливость, придвинулся ближе, раз-другой кашлянул и зажурчал негромко и доверительно:
– Прошу извинить нашу вынужденную бесцеремонность и назойливость, уважаемая, но время и впрямь не терпит! Мы служим у почтенного сетте́на
[41] Дере́нтра, сын которого вчера сильно пострадал на охоте. Свои лечебных дел мастера, несмотря на опыт и старание, почти ничего не смогли сделать, поэтому госпожа спешно разослала людей по всей округе с единственной целью – найти стоящих умельцев, дабы спасти наследника от смерти… Здешние жители в один голос молятся на новую помощницу местного знахаря, поэтому мы здесь. Не скрою, в этом есть у нас и личный интерес, поскольку размер награды и проявление благодарности со стороны господ будут напрямую зависеть от степени полезности «добычи». А в случае неудачи…
Говоривший многозначительно помолчал и продолжил, еще больше понизив голос:
– Поймите, наш господин уже немолод, а кроме Толларта других сыновей нет… Ради его спасения родители не поскупятся! И потом – разве кодекс членов знахарской гильдии позволит оставить без внимания просьбу о помощи страждущему?!
Я с невольным интересом ждала окончания монолога – оказывается, тактика «злого и доброго полицейского» проникла даже сюда! Но ведь и в самом деле умеет уговаривать! Ему бы в столицу, в дипломатический сектор королевской канцелярии!.. Ладно, в самом деле долг зовет…
Я, сохраняя непроницаемое выражение лица, тщательно вытерла руки о полу чужого плаща – мой собеседник даже глазом не моргнул, – встала и двинулась к выходу. Галантный посланец, понятливо подхватив мою сумку с пола и куртку со спинки стула, поспешил следом. Правда, ему все-таки пришлось подождать, пока мы с Янолькой решим вопрос насчет отоваривания меня вожделенными пирожками.
Дождь уже закончился, превратив большую часть просторного двора в огромную лужу, подернутую мелкой рябью, а главную дорогу – в широкую полосу непролазной серо-коричневой грязи, щедро присыпанной тускло-желтыми листьями, сбитыми ветром и водой с ближайших деревьев. У края коновязи нас ждал незадачливый переговорщик, хмуро кутаясь в промокший плащ. Рядом, пофыркивая, переступали копытами три упитанные рыжие лошади, к одной из которых подвели меня и подсадили в седло. Мой сопровождающий – Тлор – поехал впереди; Скил, что-то бурча про себя, замыкал нашу небольшую процессию.
Резвиться на дороге по колено в топкой жиже ни у кого из нас желания не возникло, поэтому выбор был сделан в пользу малоезженой лесной тропы. Кони, словно почувствовав скорое окончание пути, довольно шустро забрались на холм и двигались бодрым шагом, переходя на рысь на открытых местах, звучно хлюпая по лужам и перефыркиваясь. Мужчины устало молчали, а я привычно пыталась прикинуть в уме предстоящие хлопоты. Да, за последние пару месяцев пришлось основательно попрактиковаться в непростом деле врачевания, к тому же без возможности использовать собственную энергию для ускорения процесса. Хорошо хоть дар «ви́дения» по-прежнему при мне: что ни говори, точный диагноз – половина дела. И полученные в свое время знания дорогого стоят – честь и хвала терпеливым наставникам!..
