Он кивнул в ответ на мой признательный полупоклон и взялся за витую ручку.
Как уж тот разговор происходил, не знала не только я, но и никто из вездесущих слуг, как бы странно ни выглядел подобный факт. В принципе не столь значимо, какие применялись методы убеждения и аргументы, важен итог – Реннира в тот же день с осторожностью переместили в комнату немного дальше по коридору от покоев моего первого пациента. Обитатели замка, дав разгуляться фантазии и вволю посудачив, пришли к выводу, что это своего рода признание хозяевами заслуг молодого лесничего в деле спасения наследника на неудавшейся охоте. На том и успокоились, а мне стало гораздо проще выполнять свои обязанности, по крайней мере не было необходимости в скрытной беготне на время.
Сеттен слов на ветер не бросал – двое вооруженных людей постоянно были при пострадавшем, укрытые в потайной части комнаты, которая отделялась от основного пространства ложной стеной с вращающейся дверью. Дважды в день лично ему в руки я подавала письменный отчет об изменениях в состоянии, с подробным описанием любых подозрительных происшествий – на этом Дерентр настаивал особо и каждый раз при мне сжигал очередной опус после прочтения (надо полагать, потому что знал свою дражайшую половину как никто другой!).
Госпожа Натилла продолжала регулярно навещать сыночка и наблюдать за моими манипуляциями, но уже ни во что не вмешивалась. Более того – ни словом, ни жестом не дала понять, как относится к распоряжению своего супруга, однако непроницаемо-суровое выражение ее лица вызывало сильное беспокойство. Мне, кроме прочего, совсем не нравилась мысль, что с парнем все-таки случится что-нибудь вредное для здоровья, а крайней станет нерадивая знахарка – сама бы подстроила нечто в таком духе, будь я отрицательным персонажем! Поэтому поневоле пришлось удвоить бдительность и утроить подозрительность…
Например, пару раз отправить обратно приготовленную для раненого еду. Нет, ничего конкретного уловить не удалось, но я предпочла принять во внимание не мину оскорбленной невинности на лице служанки, а смутную тень подозрения, мелькнувшую на самой границе с подсознанием. Решив, что профилактика не повредит, прогулялась на кухню и демонстративно продегустировала решительно все, что могло считаться съедобным. При этом долго принюхивалась к каждой пробе, нацепив на лицо выражение крайней степени недоверия, и периодически морщилась и отплевывалась… не особенно вглядываясь, в кого попадаю.
Неизбежные возражения со стороны местного шеф-повара, возмущенного таким неделикатным вторжением, я решительно прервала в самом начале, доходчиво пояснив жестами, куда именно следует ему пойти прямо сейчас и с кем и чем именно и в какой последовательности заняться… Нет, хамство я сама не приветствую, но самое интересное состоит в том, что после моего беспардонного демарша никаких сомнений в качестве пищи почему-то больше не возникало!..
Спать вполглаза мне тоже не привыкать, хотя на этот счет можно было и не утруждаться. С ночными бдениями нэфи легко справился бы сам, да и чувство юмора у него, как оказалось, имелось нисколько не мягче моего собственного. И все же я по-прежнему проводила темное время суток в кресле в дальнем углу комнаты Реннира, особо не афишируя свое присутствие, и результат не заставил ждать. В одну из ночей мы с Фадиком одновременно засекли медленно движущийся по коридору объект. А точнее – здоровенного полуодетого детину, который, не открывая глаз, брел нога за ногу прямиком к «палате», где я в силу сложившихся обстоятельств предпочитала проводить большую часть своего досуга.
Без труда узнав помощника кузнеца, которому в такое время суток полагалось видеть примерно десятый сон в людской на первом этаже, я даже не стала тратить время на догадки о том, что вдруг могло ему понадобиться в этой части замка. Достаточно было увидеть, как он скупыми точными движениями подворачивает рукава длинной белой рубахи, а потом достает из голенища короткого, обутого на босу ногу сапога что-то вроде стамески и без видимых усилий открывает массивную, окованную металлом дверь, напрочь свернув голову замку.
Самое интересное, что, если бы даже он при этом шумел пуще спятившего слона в посудной лавке, тайная охрана и ухом бы не повела. Оба стража, как выяснилось чуть позже, спали крепче убитых, осев кто где в неудобных позах и разя при этом перегаром так, что резало глаза от порога. Каким образом они умудрились так нализаться – тоже интересный вопрос, особенно если учесть, что двумя часами раньше я лично убедилась в их вполне работоспособном и вменяемом состоянии…
Впрочем, с этими шарадами пусть развлекается их работодатель, наше дело – предотвратить недопустимое! Я, не вставая с нагретого места, почесала Фадика за ушком, и мы одновременно подмигнули друг другу. Нэфи неслышно спрыгнул с моего колена и, превращаясь на ходу в плотную струйку дыма, двинулся к порогу, на котором замер, покачиваясь, незваный гость. Смотрелся он довольно эффектно – массивный черный силуэт на фоне дверного проема, освещенного зыбким светом факелов… жаль, что кино здесь пока не изобрели, а то я бы только за этот год на ужастиках состояние сделала!.. Не возьмусь утверждать, на самом ли деле громила страдал жесткой формой лунатизма или был на редкость одаренным актером-самоучкой, только в чувство ему пришлось прийти поневоле.
Процесс возвращения к реальности сопровождался дикими прыжками в сочетании с протяжными пронзительными воплями, невнятной бранью и визгом, доходящим почти до ультразвука, чего лично я никак не ожидала услышать от мужичины такой комплекции… С другой стороны, его несложно понять – о какой сдержанности может идти речь, если из-под ног вдруг начинает стремительно расти огненная змея толщиной с тебя самого, у которой по мере удлинения увеличивается число голов на шеях с раздувающимися капюшонами?! А уж когда жуткая тварь обвилась вокруг трясущегося тела пламенеющим кольцом и заглянула в лицо несчастной жертвы сразу всеми четырнадцатью огромными немигающими глазами, каждый из которых имел щелевидный вертикальный зрачок, сочащийся мертвенно-синим сиянием…
На крики сбежалось множество перепуганного спросонок народу (кроме охранников, которых смена кое-как добудилась только на следующий день). Я постояла на пороге, демонстративно зевая в кулак и недоуменно пожимая плечами, когда ко мне обращались вопросительные взгляды. Общими усилиями незваного ночного посетителя удалось усмирить, связав на всякий случай, и увести, бурно и громко делясь впечатлениями от странного происшествия. Проводив гомонящую процессию взглядом, я захлопнула дверь и снова устроилась в кресле, попутно благодарно чмокнув ненаглядного хранителя в холодную влажную пуговку носика. Фадик снисходительно фыркнул и привычно свернулся клубком на моих коленях.
Спорю на что угодно, финал сюжета задумывался иной! Чем плох такой сценарий: не устоявший перед чарами ночного светила мордоворот забредет во сне – совершенно случайно! – в комнату, где мирно спит раненый (опять же в силу нелепого стечения обстоятельств оказавшийся той самой персоной нон грата, присутствие которой наверняка лишило хозяйку дома как минимум аппетита!), коего нечаянно придушит подушкой. Причем будет уверен, что расправляется с увиденным в кошмаре гигантским тараканом, и с чувством выполненного долга прикорнет на этой же постели. Утром выяснится, что произошла страшная ошибка и трагическая случайность, но будет поздно рвать волосы где бы то ни было…
